6 ноября 2009 года,

пятница, 14:15.

- III -

 

“ Бес Карлуша ”

 

Итак мы с Александром Валерьевичем Королёвым на автомобиле “ХУНДАИ” ехали по, полыхающей огнями, ночной Москве. Водителя нашего, как я узнал, звали Эдик, но Эдик, пока мы ехали на

в основном молчал. Я же сказал Александру Валерьевичу, что Лунгина не будет.

– Почему же? – спросил Александр Валерьевич.

– Да, испугался, наверное.

– А кто же будет?

– А вот угадайте. Могу только Вам сказать, что это один из столпов нашего телевидения

– Те-ле-ви-де-ни-я? – протянул Александр Валерьевич. Ну тогда, значит Караулов.

– Не угадали. Берите повыше.

– Повыше, ну тогда Гордон.

– Гордон? Да на Гордона он несколько похож, но всё же не Гордон.

– Уж не Марк ли Захаров? – продолжал Александр Валерьевич перечислять наших столпов. – Он часто светится на экране.

– Нет, и не Марк Захаров, хотя на Марка Захарова похож.

– Ну уж Никита Михалков вряд ли…

– Нет и не Михалков. Хотя похож и на Никиту Михалкова.

– Как же так, сразу похож и на Гордона, и на Марка Захарова, и на Никиту Михалкова. Может Бондарчук?

– Нет, и не Бондарчук.

– Ну тогда я не знаю, я кажется всех перечислил… А-а-а, наверное, Познер!

– Да, это близко. Но к сожалению и не Познер.

– А кто же тогда! Но Вы, Леонид Донатович, мне не говорите, пока мы едем, я постараюсь отгадать.

Но он так и не отгадал. Хотя ехали мы из-за пробок почти 2-а часа. Но вот наконец всё-таки приехали, и вот уже вошли в здание на котором вверху висит огромный транспарант с надписью

Вот предъявили документы, поднялись на лифте на 3-й этаж, где нас встретил молодой человек по имени Валера и провёл в гостевую комнату ожидания. И даже хорошего крепкого чёрного чая принёс.

Александр Валерьевич зачем-то на минуту вышел в коридор и вдруг я увидел как его выразительные глаза становятся всё более выразительными – расширяются, расширяются!… В этот момент в дверном проёме показался

Александр Валерьевич даже входить не стал. Настолько ему, видимо было непереносимо находиться в одном замкнутом пространстве с вышеназванным столпом нашего телевидения. Такой своеобразный вид клаустрофобии, помноженной на ксенофобию, если не сказать на антисемитизм, хотя последнее вряд ли, потому что, культурнейший же человек.

А мы, точнее я, с Николаем Карловичем вежливо поздоровались. Он сразу уселся на мягкий кожаный диван, и мы как-то сразу с ним разговорились, прощупывая друг-друга.

– Вы, конечно, будете очень хвалить фильм Лунгина, – спросил его я.

– Да, мне он очень понравился. Особенно понравилась сама метафизическая

– А-а! Вот-вот. А мне именно эта самая метафизическая концепция и не понравилась!

– Ну, вольному – воля, каждый свободно может иметь свою точку зрения…

– Да-да, а скажите, вы смотрели фильм

– Да, смотрел.

– Ну и как?

–Мне понравился. Хотя я считаю, что люди жившие в то время в Запорожской сечи, не могли позиционировать себя как РУССКИЕ, ведь они были украинцами…

– Вот как! – ответил я. А как же тогда умирая в бою, каждый из них кричит:

– Пусть живёт и процветает великая Святая Русь!

– Пусть крепнет и вечно живет

– Ну это Гоголь всё выдумал… – как-то кисло скривился Николай Карлович.

– Гоголь выдумал! Это здорово сказано. Да-да, этот самый Гоголь много чего выдумал. Да так, что до сих пор все плачут и смеются. Гоголь выдумал!… – но в этот момент нас позвали в студию…

– Гоголь выдумал…

– Гоголь выдумал…

звучал у меня в голове, когда мы входили в несколько затемнённую комнату с чёрными наушниками, микрофонами и проводами …

+ + +