14 августа 2009 года

пятница, 14-37.

VII

“КАТАРСКАЯ ЕРЕСЬ”

Ещё 5-го января 2007 года в 12:39 на 59-й странице “ Межконфессионального Христианского Форума > Христианское общение > Разное ”, в сообщении № 872

в рубрике

“ КЕМ БЫЛИ АЛЬБИГОЙЦЫ? ”

в статье

“ НОВОЕ НАСТУПЛЕНИЕ НА КАТАРСКУЮ ЕРЕСЬ! ”

некто “Реконструктор”, он же “Воин Христов”, пишет:

“Сегодня я начинаю серию публикаций задача которых победить гидру которая начинает снова поднимать голову!”

И далее идёт статья очень хорошо дополняющая работу Александра Гетманова о гуситах, таборитах и других “жидовствующих”. Интересно, что Реконструктор в том же ключе, что и Гетманов упоминает дьяка Фёдора Курицына, автора русского текста “Сказания о Дракуле”.

“…Возьмём альбигойские войны. Это большая пакость — альбигойцы. Мы сейчас привычно осуждаем этих “невежественных северных воинов”, которые явились в цветущий Прованс и разрушили тамошнюю культуру — “ах, трубадуры, ах, ах”.

А на самом деле, когда всерьёз встал вопрос о провансальской альбигойской ереси, как тогда это называли (а это есть настоящее антихристианство, как мы теперь видим), — в Прованс не бросились воевать, туда отправились проповедовать. Первыми — братья доминиканцы. И тогда — хотя посвященный альбигоец не имеет права убивать, но зато прекрасно может отдавать приказы — доминиканским проповедникам стали вспарывать животы и сыпать туда едкие вещества, чтобы они напоследок могли как следует поразмыслить о тщете жизни.

А вот когда это дошло до северных баронов и великолепного, хоть и неграмотного Симона де Монфор, он среагировал так, как и реагирует христианский воин: ах, они режут животы нашим монахам! В такой ситуации христианский воин берется за рукоять меча, а меч у него тяжёлый. И это нормальная реакция. А как, собственно, иначе? Но отнюдь не меч первенствовал во всей этой истории. А слово. Но альбигойцы предпочли уклониться от дискуссии.

В очень общих чертах, альбигойство — это разновидность манихейства. Удивляет, что манихейство, которое как бы иссякло в VI веке, снова появилось пятьсот лет спустя — и в Армении, и в Болгарии, и в Бахрейне даже... В Провансе — это как раз альбигойцы. В Италии они называли себя “вальденсы” — ткачи. Это было очень удобно: ткачи странствовали тогда со своими товарами и вербовали приверженцев и агентов. Причем всей сути учения сразу человеку не говорили, чтобы не ошеломить, не оттолкнуть с самого начала. А были разные степени “посвящения” и разные степени, соответственно, знания. На самом же деле они были такие же ткачи, как масоны-каменщики.

По Леониду Андрееву, это была типичная “религия левой руки”, деструктивная религия. По Гумилеву — антисистема. Гумилев просто изложил это академично, а люди это всегда прекрасно понимали. Люди, к счастью, умные и понимали, что есть иноверцы “приличные” и “неприличные”. Это мы сейчас, в XX веке, к сожалению, утратили это ощущение. Скажем, даже самый агрессивный мусульманин никогда не относился к христианину, как к исмаилиту. Потому что исмаилит это не мусульманин на самом деле, а страшный разрушитель.

Так вот, что с альбигойцами. Тут возможны гностические корни. Мощные гностические течения были и до манихейства — они плохо относились к окружающему миру. В разных системах по-разному, но мир был для гностиков если и не злом, то чем-то грязным. Словом, единственное, что остается — разрушить мир, помереть. То есть все манихейские системы, в том числе и альбигойство, отличаются отрицательной мироустановкой: мир есть зло, стало быть, мир должен быть истреблен. Вступала в силу деструкция. И такое человеку объясняли, разумеется, не сразу в лоб. Все подобные системы отличаются разрешённостью лжи.

Так что в случае с альбигойскими войнами мы как раз и видим защитительное, благородное проявление христианского воинского подвига.

Статья подготовлена по материалам беседы Владимира Махнача

с редакцией журнала "Другие берега", Москва, 1993 г.

05.12.2007, 12:52

Еще одна статья этого автора о катарах в том числе:

Кажется, совершенно невероятным, чтобы структуры эти и провозглашенная ими лукавая идеология борьбы за человека против Бога и его миропорядка, возникла вот так вдруг, сразу, не имея ни соответствующей духовной традиции, ни исторических предшественников. Конечно же, были исторические предшественники! Вот доподлинно известный факт: первая волна инквизиции возникла для борьбы с ересью так называемых “альбигойцев” или “катаров”, захвативших в XI веке власть во французском Лангедоке и Северной Италии.

 

Любопытно, что аналогичные “ереси” примерно в то же время поразили Иран (жуткие иранские исмаилиты, наиболее известной разновидностью, которых в Европе являлась секта убийц-ассасинов), Византию (“манихеи”, “богомилы” на Балканах) и исламские государства (в них зверствовали аравийские и берберские карматы). Не вдаваясь в подробное описание всех этих “ересей”, отметим лишь некоторые схожие особенности. Все эти учения с большей или меньшей степени строились на владении “тайными знаниями”, с солидной долей каббалистики и других “мистических” учениях, чьи корни теряются в глубине ветхозаветных времен. Общим для них было неприятие этого мира: “он плохой и его надо уничтожать, тогда придет Некто и построит новый, лучший мир” (не правда ли - знакомые напевы коммунистического “Интернационала”? — “... разрушим до основанья, а за тем, мы наш, мы новый мир построим ...” — ред).

Все организации строились по принципу общины со строгой иерархией, безусловным подчинением “низшего” своему “духовному наставнику”. Допуск же члена к истинным “целям” секты, зависел от его положения. Не прообраз ли масонской ложи? И, наконец, все они в той или иной степени меняли местами Бога и сатану: “Сатана хороший, он разрешил людям познание, а Бог требует веры Себе, значит он плох”. Делалось это, разумеется, на более высоких ступенях “посвящения”. Вступающим новичкам сообщали лишь, что их целью является не уничтожение “господствующей Церкви” — Христианства или Ислама, как таковой, а лишь “усовершенствование” её, возвращение к “истокам”. Не правда ли, всё это очень напоминает подход сегодняшних “исправителей” ислама — ваххабитов!

Для решения столь “глобальных” задач сектантами допускались любые методы и снимались любые моральные ограничения, включая нарушение клятвы и формальный переход в ту или иную веру. Поскольку для уничтожения этого “плохого” мира следовало всячески подрывать его основы, кинжалами убийц уничтожались наиболее талантливые и принципиальные правители, и напротив — расчищались места заведомым ничтожествам. А севшее на трон при помощи “тайных сил”, “ничтожество” не предпринимало, как правило, никаких шагов против своих “благодетелей”, дабы не разделить судьбы предшественника. “Псевдо-христианские” и “псевдо-мусульманские” секты нередко действовали сообща. К примеру, явно грешившие сатанизмом, рыцари-тамплиеры активно сотрудничали при устранении своих политических противников с убийцами-ассасинами.

Если бы французы тогда не “задавили” альбигойцев и не сожгли на кострах инквизиции рыцарей-тамплиеров, создавших в Европе “тайную империю”, Византия не разгромила бы манихеев и богомилов, а докатившаяся до Ирана монгольская орда не уничтожила бы замки исмаилитов, то, как знать, что сумел бы натворить, в борьбе с “плохим” миром, весь этот разноплеменный “интернационал” еще в средние века:

И Россия, увы, не избежала попыток сторонников еретических учений захватить политическую власть. В 1470-1504 годах в Новгороде и Пскове, а затем и в Москве существовали тайные организации, получившие в истории название “ересь жидовствующих” и имевшие целью не просто захват политической власти, но и изменение всего мироощущения русского народа, всех форм его общественного бытия. По сути своей — это была идеология государственного разрушения. Приверженцам ереси предписывалось “держать жидовство тайно, явно же — христианство”. Вообще, клятвопреступление и ложь “в интересах дела”, как и у их европейских “собратьев”, допускались и поощрялись. Что особенно примечательно, работа велась не среди простого народа (что характерно для обычных религиозных учений, стремящихся иметь как можно большее число приверженцев), а исключительно среди светской и духовной “элиты”. В итоге “ересть” процветала и обретала огромное политическое влияние. Ревностными сторонниками её был отвечавший за внешнюю политику государства всесильный дьяк Посольского приказа Федор Курицын, митрополит Московский Зосима, протопоп Успенского собора в Кремле Алексий и даже кое-кто из членов семьи Великого князя! Заговор, предполагавший замену на престоле Ивана Третьего своим ставленником едва не удался: (15*) Согласитесь, “подход” этот весьма напоминает совсем недавние события в нашей стране!

По счастью, тогда дело сторонников “антисистем” не удалось. На Руси, никогда не знавшей ничего подобного католической инквизиции, на сей раз с главарями еретиков расправились безо всякой жалости. Как, впрочем, не церемонились и с их подельниками в Европе и на Востоке. И вряд ли мы вправе осуждать столь суровые меры. Ведь речь шла о качественно ином явлении, чем обычное “инокомыслие”.

Однако не подлежит сомнению, что средневековые “антисистемы”, загнанные в подполье, никуда не исчезли. И, спустя столетья, проросли через многочисленные “тайные организации”, “ложи” и “интернационалы”, погрузив Европу в череду кровавых войн, мятежей и революций. Самое же любопытное, что при всей, казалось бы, несхожести декларируемых целей, все эти перевороты и революции имели, если отбросить частности, один и тот же результат. Кто бы ни побеждал, единственным реальным итогом было сокрушение всех основополагающих институтов “старой Европы”, мешавших приходу к власти под лозунгами демократии “аристократии денежного мешка”, т.е. наступлению “цивилизации ЗВЕРЯ”. Римляне говорили в таких случаях: “Ищи, кому выгодно”.

+ + +

05.12.2007, 14:59

ПЕНТАГРАММА ТРОЦКОГО –– НОВЫЙ ЗНАК ДЛЯ РОССИИ

На мой взгляд, корни большевистской идеологии и мироощущения уходят глубоко в средневековье, а пентаграмма Троцкого означает преемственность большевизма с революционной альбигойской ересью 11-13 вв. Ересь катаров-альбигойцев (“катар” по греч. — “чистый”, Альби –– южнофранцузский город, по имени которого была названа ересь) является разновидностью манихейства, так как альбигойцы, как и манихеи, были дуалистами, разделявшими духовное и материальное как добро и зло. В сферу “зла” альбигойцы относили природу, государство, всю общепринятую тогда систему социальных отношений, католическую церковь. К последней катары относились с особенной ненавистью: убивали священников, разрушали храмы. “Особенно ненавистен был катарам крест, который они считали символом злого Бога”[12]. Погром русской православной церкви, как и принципиальный отказ от христианской цивилизации, большевики провели с истинно альбигойской яростью, заменив крест еретической катарской звездой-пентаграммой. Средневековое альбигойство, как и российский большевизм, не обошлось без активного участия евреев-ренегатов. Катарская ересь была популярна среди потомков богатых еврейских купцов, работорговцев-рахдонитов, многие из которых переходили в католичество и становились дворянами-латифундистами Лангедока и Прованса. С еврейским происхождением альбигойцев, видимо, связано происхождение их символа — пятиконечной звезды-пентаграммы. Однако в большинстве случаев это обращение в чужую веру было лицемерным, поскольку на самом деле эти люди ненавидели католическую церковь и королевскую власть. В результате на юге Франции появилась особая деэтнизированная (обезнародившаяся) группа людей, которые, отказавшись от своей веры, переставали быть евреями, но, однако, не становились и французами. Поэтому их можно назвать в прямом смысле слова интер-националистами. (т.е. находящимися, буквально, “между народами” - ред.) В этой среде и зародилось негативное мироощущение и деструктивный поведенческий стереотип — альбигойство, с которым настоящим французам пришлось долго и ожесточённо бороться. Думаю, аналогия этого явления с большевизмом слишком очевидна, чтобы быть случайностью. “Катары отрицали свободу воли. Обреченные на гибель дети зла никакими средствами не могли избегнуть своей гибели”[13]. Это очень важный аспект альбигойской доктрины предопределения, зародившейся еще в манихействе первых веков от Р. Х.. Манихеи считали, что добрая или злая судьба человека, его спасение или обречённость к вечной погибели — предопределены от рождения. И никакие личные усилия не могут ничего изменить. Понятно, что такое представление совершенно чуждо христианству и перекликается отчасти с иудаизмом (евреи — единственный богоспасаемый народ, все остальные народы лишены этой благодати). Но один из самых авторитетных отцов древней церкви христианского Запада Блаженный Августин (354-430), в молодости прошедший через манихейство, не отказался от этой идеи, которой будет суждена долгая жизнь в западноевропейской истории. Манихейско-альбигойская идея предопределения (предистинации) оказалась востребованной в эпоху великого раскола Европы, в эпоху Реформации –– и стала краеугольным камнем в протестантской доктрине Кальвина. А затем в несколько преображённом виде мы находим её следы в марксистском учении о классовой борьбе как главном двигателе мировой истории ”.

Последний раз редактировалось Реконструктор; 05.12.2007 в 15:01. Причина: Ересь падет!

 

+ + +

Чтобы понять насколько близко движение таборитов, и вообще гуситов, к ереси жидовствующих, проиллюстрируем работу Александра Гетманова еще и статьей…

 

Катары

Движение катаров (катары значит по-гречески чистые) охватило Западную и Центральную Европу в XI в. Оно пришло, по-видимому, с Востока, непосредственно из Болгарии, где предшественниками катаров были богомилы, очень распространенные там в X веке. Но происхождение этих ересей более древнее. Среди катаров было много разных толков. Папа Иннокентий III насчитывал до 40 сект катаров. К тому же были и другие секты, которые во многих основных положениях своего учения сходились с катарами: петробрузиане, генрихиане, альбигойцы. Их обычно объединяют в группу гностически-манихейских ересей. Дальше мы, чтобы излишне не усложнять картину, опишем весь комплекс общих им представлений, не указывая каждый раз, в какой именно из этих сект большую роль играли те или иные взгляды (см. подробнее об этом в 9, т. I, 10 и 11).

Основной мировоззрения всех разветвлений этого движения было признание непримиримой противоположности материального мира, источника зла, - и мира духовного, как сосредоточения блага. Так называемые дуалистические катары видели причину в существовании двух богов - доброго и злого. Именно злой бог создал материальный мир: землю и все, что на ней растет, небо, солнце и звезды, а также человеческие тела. Добрый же бог - это создатель духовного мира, в котором есть иное, духовное небо, иные звезды и солнце. Другие катары, называвшиеся монархическими, верили в единого доброго Бога, творца мира, но предполагали, что материальный мир создан отпавшим от Бога его старшим сыном - Сатаной или Люцифером. Все течения сходились на том, что враждебность двух начал - материи и духа - не допускает никакого их смешения. Поэтому они отрицали телесное воплощение Христа (считая, что тело Его было духовным, лишь имевшим видимость материальности) и воскресение мертвых во плоти. Отражение своего дуализма катары видели в разделении Священного Писания на Ветхий и Новый Завет. Бога Ветхого Завета, создателя материального мира, они отождествляли со злым богом или с Люцифером. Новый Завет они признавали заповедями доброго бога.

Катары полагали, что Бог создал мир не из ничего, что материя вечна и мир не будет иметь конца. Что касается людей, то их тела они считали созданием злого начала. Души же, по их представлениям, не имели единого источника. У большей части человечества души, как и тела, были порождением зла - такие люди не имели надежды на спасение и были обречены погибнуть, когда весь материальный мир вернется в состояние первозданного хаоса. Но души некоторых людей были сотворены благим богом - это ангелы, некогда соблазненные Люцифером и заключенные в телесные темницы. В результате смены ряда тел (катары верили в переселение душ) они должны попасть в их секту и там получить освобождение от плена материи. Для всего человечества идеалом и окончательной целью в принципе было всеобщее самоубийство. Оно мыслилось или самым непосредственным образом (с осуществлением этого взгляда мы встретимся позже), или через прекращение деторождения.

Эти взгляды определяли и отношение к греху и спасению. Катары отрицали свободу воли. Обреченные на гибель дети зла никакими средствами не могли избегнуть своей гибели. Те же, кто получал посвящение в высший разряд секты, уже не могли грешить. Ряд строгих правил, которым они должны были подчиняться, объяснялся опасностью быть загрязненным греховной материей. Их неисполнение показывало просто, что обряд посвящения был недействительным: либо посвящаемый, либо посвящавший не обладал ангельской душой. До посвящения полная свобода нравов вообще ничем не ограничивалась, так как единственным реальным грехом было грехопадение ангелов на небесах, а все остальное - неизбежное следствие этого. После посвящения ни раскаяние в совершенных грехах, ни их искупление не считалось нужным.

Отношение катаров к жизни вытекало из их представления о зле, разлитом в материальном мире. Продолжение рода они считали делом Сатаны, верили, что беременная женщина находится под влиянием демона, а каждого рождающегося ребенка тоже сопровождает демон. Этим же объясняется их запрет мясной пищи - всего, что произошло от соединения полов.

Та же тенденция приводила к полному отходу от жизни общества. Светские власти считались творением злого бога, им не должно было подчиняться, идти в их суд, произносить клятву, брать в руки оружие. Убийцами считались все, применяющие силу, - судьи, воины. Очевидно, что это делало невозможным участие во многих областях жизни. Больше того, многие считали запретным любое общение со стоящими вне секты, с "мирскими людьми", за исключением попыток их обращения (12, с. 654).

Еретиков всех толков объединяло резко враждебное отношение к католической церкви. Они считали ее не церковью Иисуса Христа, но церковью грешников, вавилонской блудницей. Папа - источник всех заблуждений, священники - книжники и фарисеи. Падение католической церкви, по их мнению, произошло во времена Константина Великого и папы Сильвестра, когда церковь, нарушив заветы Христа, посягнула на мирскую власть (согласно так называемому "Дару Константина"). Отрицались таинства, в особенности - крещение детей, так как дети еще не могут верить, - но также брака и причастия. Некоторые ответвления движения катаров - котарелли, ротарии - систематически грабили и оскверняли церкви. В 1225  г. катары сожгли католическую церковь в Брешии, в 1235  г. - убили епископа в Мантуе. Стоящий в 1143-1148  во главе манихейской секты Эон де л'Этуаль объявил себя сыном Божиим, Господином всего сущего и по праву владения призывал своих последователей к ограблению церквей.

Особенно был ненавистен катарам крест, который они считали символом злого бога. Уже около 1000г. некий Левтард проповедовавший близ Шалона, разбивал кресты и иконы. В XII веке Петр из Брюи разводил костры из расколотых крестов, за что и был в конце концов сам сожжен возмущенной толпой.

Церкви катары считали кучами камней, а богослужения - языческими обрядами. Они отрицали иконы, заступничество святых, молитвы за умерших. В книге инквизитора-доминиканца Рейнера Саккони, автор которой сам 17 лет был еретиком, утверждается, что катарам не запрещалось ограбление церквей.

Катары отрицали католическую иерархию и таинства, но имели собственную иерархию и собственные таинства. Основой организационной структуры секты было ее разделение на две группы - "совершенных" (perfecti) и "верящих" (credenti). Первых было немного (Рейнер насчитывает их всего 4000), но они составляли узкую группу руководителей секты. Из "совершенных" составлялся клир катаров: епископы, пресвитеры и дьяконы. Только "совершенным" сообщались все учения секты - многие крайние, в особенности резко противоречащие христианству, взгляды не были известны "верящим". Лишь "совершенные" были обязаны соблюдать многочисленные запреты. Им было, в частности, запрещено отрекаться от их учения при каких-либо условиях. В случае гонения они должны принимать мученическую смерть, "верящие" же могли для вида посещать церкви и в случае гонений отрекаться от своей веры.

Но зато положение, которое занимали "совершенные" в секте, было несравненно выше положения священника в католической церкви. В некотором отношении это был сам Бог, и так ему поклонялись "верящие".

"Верящие" были обязаны содержать "совершенных". Одним из важных обрядов секты было "поклонение", когда "верящие" трижды распростирались на земле перед "совершенными".

"Совершенные" должны были расторгнуть брак, они не имели права прикасаться (в буквальном смысле) к женщине. Они не могли иметь никакого имущества и всю жизнь обязаны были посвятить служению секте. Им было запрещено иметь постоянные жилища - они должны были находиться в постоянных странствованиях или пребывать в особых тайных убежищах. Посвящение в "совершенные" - "утешение" (consolamentum ) и было центральным таинством секты. Его нельзя сравнить ни с одним из таинств католической церкви. Оно соединяло в себе: крещение (или конфирмацию), посвящение в священнический сан, покаяние и отпущение грехов, а иногда - и соборование умирающего. Лишь принявшие его могли рассчитывать на избавление от телесного плена: их души возвращались в свое небесное жилище.

Большинство катаров не надеялось исполнить строгие заповеди, обязательные для "совершенных", и рассчитывало получить "утешение" на смертном одре, называвшееся "добрым концом". Молитва о ниспослании "доброго конца" на руках "добрых людей" ("совершенных") читались наравне с "Отче наш".

Часто, когда больной, принявший "утешение", потом выздоравливал, ему советовали покончить жизнь самоубийством, которое называлось "эндура". Во многих случаях эндура ставилась как условие "утешения". Нередко ей подвергали стариков или детей, принявших "утешение" (конечно, при этом самоубийство превращалось в убийство). Формы эндуры были разнообразны: чаще всего голодная смерть (в особенности для детей, которых матери переставали кормить грудью), но также кровопускания, горячие ванны, сменяющиеся резким охлаждением, напиток с истолченным стеклом, удушение. И. Доллингер, разбиравший сохранившиеся архивы инквизиции в Тулузе и Каркассоне, пишет:

"У того, кто внимательно изучит протоколы обоих вышеупомянутых судов, не останется никаких сомнений в том, что от эндуры погибло гораздо больше людей - частью добровольно, частью насильно, - чем в результате приговоров инквизиции" (10, с. 226).

Из этих общих представлений вытекали социалистические учения, распространенные среди катаров. Как элемент материального мира они отрицали собственность. "Совершенным" была запрещена индивидуальная собственность, но сообща они владели имуществом секты, часто значительным.

Катары пользовались влиянием в различных слоях общества, в том числе и в самых высших. (Так, про графа Раймонда VI Тулузского писали, что в его свите всегда присутствовали переодетые в обычное платье катары, чтобы в случае внезапной близости смерти он мог получить их благословение). Однако в основном проповедь катаров была обращена, по-видимому, к городским низам. Об этом свидетельствуют, в частности, названия разных сект: Populicani ("народники") (некоторые исследователи видят здесь, впрочем, испорченное название павликиан), Piphler (тоже от "плебс"), Texerantes (ткачи), Бедняки, Патарены (от сборщиков трепья, символа нищих). В своей проповеди они говорили, что истинно христианская жизнь возможна лишь при общности имущества. (12, с. 659).

В 1023 году в Монтефорте катары были преданы суду по обвинению в пропаганде безбрачия и общности имущества, а также в нападках на церковные обычаи.

По-видимому, призыв к общности имущества был довольно распространен среди катаров, так как о нем упоминается в некоторых направленных против них католических произведениях. Так, в одном из них катары обвиняются в том, что этот принцип они провозглашают демагогически, сами же его не придерживаются: "У вас не все общее, одни имеют больше, другие - меньше" (13, с. 176).

Безбрачие совершенных и общее осуждение брака встречается у всех катаров. Но в ряде случаев греховным считается только брак, но не блуд вне брака. (Надо помнить, что "не прелюбосотвори" признавалось заповедью злого бога). Тем самым эти запреты имели своей целью не столько обуздание плоти, сколько уничтожение семьи. В сочинениях современников все время встречается обвинение катаров в общности жен, "свободной" или "святой" любви.

Св. Бернард Клервосский в 1130-1150 гг. обвинял катаров в том, что они проповедуют против брака, но находятся в свободном сожительстве с женщинами, бросившими семью(10, с. 16). В этом его поддерживает Рейнер(9, 72-73). Такое же обвинение против манихейской секты, распространившейся в Бретани около 1145г., содержится в летописи архиепископа Руанского Гуго из Амьена. В изданной в XII веке книге против ересей Алан из Лилля приписывает катарам такие взгляды:

"брачные узы противоречат законам природы, так как эти законы требуют, чтобы все было общим" (13, с. 176).

Ересь катаров распространилась в Европе с необычайной скоростью. В 1012 году сообщается о сектантской группе в Майнце, в 1018 и 1028 - в Аквитании, в 1022 - в Орлеане, в 1025 - в Аррасе, в 1028 - в Монтефорте близ Турина, в 1030 - в Бургундии, в 1042 и 1048 - в епископстве Шалон на Марне, в 1051 - в Госларе и т. д.

Бонакурсус, бывший раньше епископом катаров, писал около 1190 г. о положении в Италии:

"разве не переполнены этими лжепророками все местечки, города, замки?" (12, с. 651).

А епископ Миланский утверждал в 1166 г., что в его епархии больше еретиков, чем правоверных.

В одном сочинении XIII века насчитывается 72 епископа катаров. Рейнер Саккони говорит о 16 церквах катаров. Все они тесно связаны и, по-видимому, возглавлялись папой, который находился в Болгарии. Созывались соборы, на которых присутствовали представители из многих стран. Например, в 1167 г. в Ст. Феликс близ Тулузы открыто происходил собор, созванный еретическим папой Никетом или Никитой, на котором присутствовали массы еретиков, в том числе из Болгарии и Константинополя.

Но особенно большой успех имела ересь на юге Франции - в Лангедоке и Провансе. Туда неоднократно посылались миссии для обращения еретиков. С такой миссией был там и св. Бернард Клервосский, утверждавший, что церкви опустели, никто не причащается и не крестит детей. Миссионеры, как и местное католическое духовенство, избивались, подвергались угрозам и оскорблениям.

Дворянство южной Франции активно поддерживало секту, видя здесь шанс поживиться церковными землями. Более 50 лет Лангедок был под властью катаров и, казалось, окончательно потерян для Рима. Папский легат Петр из Кастельно был убит напавшими на него еретиками. Несколько раз папа объявлял крестовые походы против ереси в Провансе. Первые из них окончились неудачей благодаря поддержке, которую оказывало катарам местное дворянство. Только в XIII веке после более чем тридцатилетних "Альбигойских войн" ересь была побеждена. Однако влияние этих сект продолжало сказываться еще несколько столетий.

И.Р. Шафаревич.

СОЦИАЛИЗМ КАК ЯВЛЕНИЕ МИРОВОЙ ИСТОРИИ.

Глава II. СОЦИАЛИЗМ ЕРЕСЕЙ