Царь грядет!

10.01.2017

10 января 2017 года

Вторник. 18.11

Царь Николай и Владимир Ленин

(К вопросу о примирении Красных и Белых)

Глава I

Тут неожиданно для себя купил в киоске еженедельник «Совершенно секретно» и в нем на седьмой странице прочитал название «Священный диссидент». Статья Алексея Челнокова о «Долгой жизни церковного историка Льва Регельсона», которая «напоминает большой святочный рассказ, в котором есть ад, рай и земная трагедия».

«Мировую известность — пишет автор - Лев Регельсон приобрёл ровно сорок лет тому назад. «Вражеские голоса» тогда взахлёб заговорили о написанной им книге «Трагедия русской церкви, 1917–1945».».

«Эта первая – на русском языке – попытка написать очерк истории Русской православной церкви в страшные годы гонений 1920-х и 1930-х годов появляется именно сейчас в России, хотя напечатать свой труд на родине автор, конечно, не может», – писал в послесловии к этой книге маститый богослов протоиерей Иоанн Мейендорф» (в том же 1977 году отец Иоанн становится членом-корреспондентом Британской академии — Л.Д.С.-Н.).

В свою очередь «управлявший в то время издательством YMCA-Press Александр Солженицын, получив микрофильм с рукописью, распорядился отложить все дела, чтобы немедленно приступить к печати этой книги....».

Далее идут некоторые данные о семье отца Льва:

«– Отец: Регельсон Лев Моисеевич, участник войны, кавалер двух орденов Красной Звезды, коммунист, полковник, профессор военной кафедры МГУ.

Дед по отцу: Регельсон Моисей Самойлович, фармацевт. Бабушка по отцу: Шур Зинаида Григорьевна, член партии с 1918 года.

С юности Лёва Регельсон занимал активную общественную позицию, после окончания МГУ, в 1962–1964 годах, даже был нештатным инструктором Университета молодого марксиста (УММ) при ЦК ВЛКСМ. (Любопытно, что ректором УММ в то время был ровесник и знакомый Регельсона – Валерий Скурлатов, который в 1965-м оскандалился, написав брошюру «Устав нрава», представляющую собой проект преобразования ВЛКСМ в военизированную организацию фашистского типа.»

Вот такое начало статьи и карьеры будущего церковного историка. Далее он вдруг неожиданно начинает заниматься «богоискательством»:

«Откуда во мне взялось это представление о настоящем Боге – не знаю. Может быть, оно     в р о ж д ё н н о е ,    заложенное в    е в р е й с к и х    г е н а х    моего отца?...

Несколько раз перечитывал Евангелие, попал под влияние Достоевского, дошёл до русских религиозных философов  Бердяева, Мережковского и других....

Меня всегда мучил вопрос, как сочетать Библию и науку....

Во мне возникло впечатление, что мне дано всё и сразу, …

Вдруг возник    м и с т и ч е с к и й    о б р а з :    я представлял себя внутри светящегося шара из света, теплоты и любви, в центре этого шара    е в р е й с к и м и    буквами написано имя (я запомнил, потом прочитал): Иешуа, то есть Иисус...

Короче, - пишет далее о. Лев, - я мгновенно из неверующего превратился в верующего, мгновенно. Я навсегда запомнил этот день: 27 января 1965 года, студенческие каникулы, я готовился к докладу на семинаре по научному коммунизму на тему «Религиозные взгляды Достоевского»....

После семинара ко мне подошли три студента, которые, как оказалось, были учениками отца Александра Меня. Они стали снабжать меня изданной на Западе религиозной литературой. Были сильнейшие мистические переживания, искушения – и во сне, и наяву…»

То есть, - говоря попросту, - студент Лева Регельсон впал в «сильнейшую» мистическую прелесть...

«И вот, - продолжает он, - 3 сентября 1965 года меня крестил отец Александр Мень, крестил в своём домике в Подмосковье, рядом с которым его потом убили. Так что верующим я стал в 26 лет, сложившимся уже человеком....»

Прошло много лет.

«За эти тридцать много чего было: - пишет отец Лев, - по обвинению в «антисоветской агитации и пропаганде» девять месяцев провёл в «Лефортово», следственной тюрьме КГБ (1980), работал сторожем в церкви Св. Духа на Даниловском кладбище (1981–1985), трудился электрослесарем на Ростокинской камвольно-отделочной фабрике (1985–1986). Дописывал книгу «Трагедия русской церкви, 1917–1953»».

Так начинается история жизни отца Льва Регельсона.

Так именно начинается, но не кончается. «Свои наибольшие ожидания, - пишет автор статьи Алексей Челноков, - Регельсон возлагает на следующий 2018 год...»

+ + +