"Вот уже три месяца как ведет войну Новороссия - форпост Великой России. Как я понимаю, лучшие люди России не на словах, а на деле исполненные мужества, доказывают всему миру, что чудо воскрешения Великой Святой Руси - это не миф. Вот хотел бы я рассказать историю, которая случилась со мною год назад.

Я начал работу над картиной "Стоход", шел сентябрь 2013 года. Столкнулся с множеством проблем, связанных с передачей тонкостей формы русской императорской гвардии. Я поделился этими проблемами со своим другом Анатолием.

"Дружище, я к тебе пришлю своего друга, который всё знает о форме русской армии. Жди через пару дней!" – сказал Анатолий.

И вот пролетели как минута эти дни. В один из сентябрьских деньков в мою мастерскую заходит человек, представившийся просто – Игорь.

Меня сразу поразил его вид. Внешне такого человека можно было бы спутать в толпе, он ничем не выделялся. Скромность и обыденность его одежды чем-то напоминала униформу научного сотрудника из НИИ 80-х годов. Рубашка, выпущенная воротом на дешевый свитер, застегнутая до последней пуговицы, серые брюки. Лишь лицо произвело на меня такое впечатление, что я потерял на мгновение дар речи. Это было подлинное лицо русского офицера. Подчеркиваю, русского!

Открытый лоб, короткая стрижка, слегка печальные глаза, худощавость и одновременно округлость нижней части лица. Маленькие, ровно подстриженные, холеные усики.

Речь твердая, очень четкая, но при этом какая-то застенчивая. Вообще соединение застенчивости и твердости, легкая картавость, полное отсутствие столь модного сейчас матерка закругляли этот портрет в образ некоего инопланетянина, случайно оказавшегося в центре Москвы.

Я сдружился с Игорем. Мы вместе работали над картиной "Стоход". Я – как художник, Он – как консультант по форме.

Прошло несколько месяцев, и он так же внезапно исчез, как и появился. И вот – Крым, затем Славянск... Замелькали портреты героев сопротивления. И вот, всматриваясь в один из них, я уловил знакомые черты. Тот же грустный и одновременно твердый взгляд, те же усики, та же худощавая округлость нижней части лица.

Игорь Иванович Стрелков, Вы позволили мне иметь счастье быть с Вами знакомыми. Если Вы прикажете, я завтра же оставлю кисть и отправлюсь под Ваше командование в сражающийся Донбасс.

+ + +

+ + +

– Артист Андрей Панин

+ + +

– Режиссер Алексей Балабанов

+ + +

и дальше, дальше – безконечная галерея Русского портрета XXI-го – XX-го веков:

– Поэт и певец Игорь Тальков

+ + +

– Писатель Василий Шукшин

+ + +

– Художник Константин Васильев

+ + +

– "Золотое горлышко России" – мальчик Максим Трошин

+ + +

– Актёр Олег Даль

+ + +

– внук поэта Николая Рубцова

+ + +

– cам поэт Николай Рубцов

+ + +

– Гений математики Пётр Кулунков

+ + +

– Поэт и певец Александр Башлачёв

+ + +

– куда-то совсем в безконечность уходит эта самая галерея "Русского портретного искусства". Вот, затравленный Коганами и Авербахами писатель Михаил Булгаков. А вот, трагически замолчавший в свои последние годы композитор Георгий Свиридов. Вот они – все здесь собрались. Ну, а дальше – уже Серебряный век – Блок, Есенин, Гумилёв, Клюев, а ещё дальше – самый прекрасный и самый счастливый "Век Золотой" –

– Пушкин

– Лермонтов

– Достоевский …

Страшен жребий русского Поэта

И неисповедимый рок ведёт

Пушкина под дуло пистолета,

Достоевского на эшафот –

 

– писал, пытавшийся осмыслить метафизику русской судьбы Максимилиан Волошин.

А что оставалось-то, братья и сестры. Убивали всех за одного. Просто-напросто – приносили в жертву то масоны и оккультисты, то евреи и коммунисты, то демократы и всечеловеки… Ах, Фёдор Михайлович, Фёдор Михайлович! Помните, Вы в "Пушкинской речи" всё говорили нам, что

"Пушкин – это Русский человек, каким он будет через тысячу лет".

Ну, не знаю, как через тысячу лет, но если так пойдёт дальше, то и через 50-т лет русского человека не будет вообще. И не такого как Пушкин, а просто даже самого обыкновенного. Ибо на русских лежит, как в романе "Бесы" говорил Федька Каторжный, некий "таинственный перст Божий", и они вот уже как минимум с конца XIX века несут свой общий коллективный Крест на виднеющуюся вдалеке Голгофу. Ибо весь западный, и не только западный, но и весь "торгашеский мiр" понимает: "или мы – где всё, абсолютно всё имеет "рыночную цену", или они – "русские", у которых впереди эта самая Голгофа. Ведь их уже истребили более 100 миллионов, – их аристократию и художественную, творческую интеллигенцию – истребили почти полностью.

Духовную, философскую и информационную власть в России мы захватили полностью – казалось бы, всё – наша полная победа: пой, пей, веселись, пляши – ан нет, непонятно откуда, из каких-то невидимых глубин опять приходит и заявляет о себе этот самый непереносимый Русский Духъ, в лице Рубцова, Шукшина, Свиридова, Глазунова …

Всё трудно. Трудно писать настоящий Роман, под названием "Художественное Произведение". То главы пропадают, уже написанные, то шпионы окружают, и приходится уходить из кафе "Шоколадница" на Семёновской, и переходить в итальянский ресторан "Манджонэ", а там тут же, в прямом смысле из-под земли, появляется совсем не итальянский Мефистофель. Но надо продолжать, несмотря на боли в сердце, 32-х градусную жару в Москве, безсонницу и очень странные сны во время коротких, как бы полуобморочных, провалов. Впрочем, почему же полуобморочных? Иногда куда-то провалишься, и кажется, что уже умер, и летишь по тому самому безконечному коридору, а с двух сторон портреты русских людей… Так ведь, у меня и во время 12-ти часового пребывания на том свете было… Летишь, а с двух сторон на тебя смотрят очень внимательными глазами русские писатели, художники, офицеры, поэты, актеры, музыканты, дворяне, крестьяне, и всю эту галерею – за Христа и Россию умученных – возглавляет Царская Семья.

Жизнь, наша обычная жизнь, конечно, идёт дальше. Люди получают квартиры, машины, коттеджи, мебель, красивые вещи – но скоро всё это кончится. Ибо война, которая идёт на Юго-Востоке будет разрастаться, скоро перекинется и на нашу территорию, и мiровое жидовство, используя и Америку и Западную Европу, будет продолжать истреблять славян руками украинцев и русских.

Да, преступления Всемiрного инфернального кагала невозможно оценить земными человеческими мерками. Одно убийство Царской Семьи чего стоит. А Павел Первый – убитый руками слуг – масонов, а Алапаевские мученики, а Крымская Голгофа, когда Землячка и Бела Кун живьём топили русских офицеров в Черном – Русском – море... И сто миллионов голов лучших русских людей – вот она, кровавая жертва, принесенная "сыновьями погибели" на алтарь их черного бога… А теперь всё это, конечно, продолжается. С одной стороны происходят массовые всесожжения, как в Доме Профсоюзов в Одессе, а с другой, как всегда, наносятся "точечные удары", выбивающие лучших русских людей.

А бесы внимательно наблюдают: вся наша тысячелетняя работа – насмарку! Нет! Этого не должно быть! Ибо мiром правим мы. Люди высшей расы. Элита человечества, объединённая кровью и страшными клятвами, на уже не нашей, а гойской крови!

– И падает отравленный Шукшин,

И душат ослабевшего Рубцова,

И кровь течет с пылающих калин,

И Кургиняны целятся в Стрелкова …

Но Игорь Стрелков знает одну тайну, которую не знает ни Кургинян, ни Аваков, ни Коломойский. Он хорошо знает, что Бог предопределил Русским нести тяжкий Крест до конца, до той самой, виднеющейся вдали, Горы по названию Голгофа.

И он, изнемогая, будет нести его до конца. Как несли его все русские мученики и герои, художники и композиторы, писатели и поэты, воины и священники – все отцы и дети, братья и сестры – ибо даже безо всякого научения, как-то изнутри знали, что Господь завещал им Свой Голгофский путь, и что если они не донесут Его Крест, то его не донесет никто. Вот в этом и есть

+ + +