Городская больница №36

Кардиологическое отделение.

6-ой этаж, палата № 613,

койка 3-я у огромного окна в небо.

25.IХ.2014

25 сентября 2014-го года

Четверг. 08:00

Смерть Юрия Николаевича

Пишем дальше. Вчера, в среду, 24 сентября 2014-го по Р.Х. года, Хоругвеносцы проводили в последний путь Юрия Николаевича. К 10:00 надо было подъехать к моргу, а в 11:00 – отпевание в Храме Сошествия Святаго Духа, что на Лазаревском кладбище. Первый к Храму приехал Валера. Был какое-то время один. Бродил по территории. Было пасмурно. Иногда моросил дождь. Потом, смотрит, подъезжает машина. Из неё выходит о. Всеволод Чаплин. Потом подходят и другие. Началось отпевание. Вокруг гроба стояли десять священников в золотых ризах. Отпевание вёл о. Всеволод, сослужил ему иеромонах Никон Белавинец. У гроба, вокруг, стояли Хоругвеносцы, все в чёрных формах. Владислав Куроптев, Валера Левченко, Александр Королёв, Игорь Игоревич, Максим Марков. Все в форменных футболках, или в форменных же толстовках Игорь Игоревича, производства арт-проекта "Русскiй Символъ".

Владислав и Валера были в безрукавках с орденами и футболке с символами Хоругвеносцев, Игорь Игоревич – в толстовке с тремя черепами и надписью "Православие или Смерть!", Максим Марков – "Православие или Смерть!", Александр Королёв – "Православие или смерть!", Степан – то же самое. Перед отпеванием Валера подошёл к священнику и спросил его, можно ли положить черное знамя "Православие или смерть!" на гроб. Тот подумал, и благословил. Так и накрыли Юрия Николаевича священным знаменем. Так, под знаменем, везли и на Митинское кладбище, так и служба на кладбище все шла под этим знаменем. Валера сказал, что у Юрия Николаевича было спокойное, тихое и просветлённое лицо. Будто наконец-то он примирился со всеми своими врагами.

– Видно, тут ему больше нечего было делать, он понял, что тут, на грешной земле – Ничего не исправить. И пошёл туда, на Небеса. Собирать там Сергия Радонежского, Серафима Саровского, и других – всё Русское Воинство Небесное… Видно, решил теперь оттуда руководить сражением… – заметил Валерий Александрович.

Интересно, что во дни кончины Юрия Николаевича, он мне два раза приснился. В первый раз, я где-то иду, и вижу высокую металлическую ограду, за оградой – Храм, мне не знакомый. Хотел войти в металлические ворота, а меня туда не пускают. Тогда я обошёл с другой стороны и перелез через забор. Вижу, лавочка. Я сел. Вдруг подходит Юрий Николаевич и садится напротив.

– Ты куда пропал, Юра? – спрашиваю я его.

– А я теперь другую дорогу нашёл. Другой путь, по нему и пойду, – как-то нервно и даже испуганно, кося глазами на Храм, отвечает мне Юрий Николаевич. Потом встал, и ушёл.

Через пару дней снова мне приснился. На той же лавочке. Но был уже не в чёрном, а во всём белом.

– Я теперь ухожу, – сказал мне, поднялся с лавки и пошёл, не оборачиваясь. Я смотрю ему в след. Через два дня я узнал, что 20-го, накануне Рождества Пресвятой Богородицы – наш Юрий Николаевич отошёл ко Господу…

Первый сообщил мне об этом по мобильнику Максим Марков. На странице Кирилла Фролова он прочитал информацию, что вчера умер Юрий Николаевич Агещев. Оказывается, Хоругвеносцы знали об этом, но решили мне пока не говорить. Чтобы не волновать. А то ведь всё может быть. Ведь Леонид Донатович находится в это время в реанимации с острым гипертоническим кризом и повторным инфарктом миокарда. Да, действительно, я лежал в реанимации больницы №36 весь обмотанный проводами и приклеенными к груди электродами. Двое суток подряд мне ставили капельницы, сначала изокета-нитроглицерина, а потом калия-натрия. В носу у меня эти двое суток была кислородная маска. Может, и правильно сделали хоругвеносцы, что сразу мне не сказали. Впрочем, они и не могли сказать, ибо в реанимацию из приёмного отделения меня привезли совершенно голого. Перед этим отобрав всё: и паспорт, и деньги, и ручки, и очки, и мобильник, и всю одежду. Так что хоругвеносцы не могли мне сообщить о смерти Юрия Николаевича. А Максим Марков сообщил сразу, как только меня перевели из реанимации в кардиологическое отделение на 6-ом этаже и, соответственно, вернули мобильник. Я же рассказал ему как общался во сне с Юрием Николаевичем.

– Это вы общались с ним уже там, в Царствии Небесном, – как-то двусмысленно прокомментировал Максим.

– Ну, я то ещё здесь пока нахожусь, – усмехнувшись сказал я.

– Ну, если не в Царствии Небесном, то в Метафизическом пространстве… – несколько туманно уточнил Максим.

А вчера все они отпели и похоронили Юрия Николаевича.

Бедный Юра! Я думаю, что он умер от страшного сознания – крушения всех своих надежд. Ведь в последнее воскресенье месяца – 30-го августа он должен был открывать бронзовый бюст Царя Николая II Александровича как раз не территории Лазаревского кладбища, работы скульптора Вячеслава Михайловича Клыкова. Он должен был возглавлять и руководить всей церемонией. В то же время он собирался ложиться в больницу на операцию – замену износившегося сердечного клапана на искусственный. И собирал деньги на эту операцию. Но что-то в отношении торжественного открытия бюста, видимо, шло не так.

Возможно, ВИП-персоны требовали, чтобы на открытии не было фашистских чёрных знамен "Православие или смерть!". Да и вообще, хоругвеносцев чтобы не было. А хоругвеносцы, наоборот, требовали, чтобы они не только были, но и чтобы Леонид Донатович, как главный Монархист, на торжественном открытии выступал первым. Юрий же Николаевич, наоборот, хотел, чтобы были ВИПы на самом высоком уровне, не ниже министра иностранных дел Лаврова. А также, чтобы были православные байкеры, звезды патриотических рок-групп, а также корреспонденты главных информационных агентств и телеканалов. Прежде всего, иностранных, особенно английских. Некоторых он, наоборот, приглашать категорически не хотел, считая их обыкновенными ставленниками официоза.

В общем, он так нервничал и так волновался, что нервы его не выдержали и больное сердце остановилось.

+ + +