Предел «Благуша»

Царский Зверинец на Соколиной Горе

Рыцарский Замок. Тронный Зал.

Овальный стол. Волшебная лампа «Оникс»

22.07.2014

22 июля 2014-го года

Вторник 17-57

«Северное Сияние»

Глава 59

 

Достоевский, вне всякого сомнения, является Центральной Художественной фигурой Нашего Времени. И никого рядом не поставить. Нет, я не говорю, что не было талантливых писателей, или там, композиторов. Было и еще сколько! И Моцарт, и Пушкин, и Гете и Лермонтов, и Гоголь и Гофман и Эдгар По и Булгаков и Драго Янчар. Книгу последнего «Severnj Sij» т. е. «Северное Сияние»,я даже когда-то перевел на русский и перевод этот вышел в аж в 1990 году в Московском издательстве «Радуга». Так и написано

DRAGO JANCAR

SEVERNI SIJ

ДРАГО ЯНЧАР

СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ

Роман

перевод со словенского

Л. Симоновича

Москва «Радуга» 1990

Там еще главный редактор Югославского отдела Ирина Иосифовна Грецкая, которую в шутку все звали «Римская», на третьей страничке поместила свою анотацию:

«Югославский писатель, автор исторических романов, обращается на этот раз к событиям кануна второй мировой войны, о приближении которой европейцам

«Возвестило» северное сияние.

Роман пронизан ощущением тревоги и растерянности, охвативших людей.

Тонкий социально-психологический анализ дополняется гротеском в показе духовного кризиса представителей буржуазного общества.»

А затем идет краткое предисловие от редакции. Которое тоже скорее всего написала Римская. Она пишет: «Творчество словенского писателя Драго Янчара (род. В 1948г.) хорошо известно в Югославии: в свет вышли три его романа, несколько сборников новелл, эссе, драматические произведения. В Советском Союзе был издан на русском языке роман «Галерник» (Радуга, 1982г.). Значительным событием в литературной жизни Югославии стала публикация романа «Северное Сияние» (1984). Названные произведения,    п р о д о л ж а я    и    д о п о л н я я    друг друга (разрядка моя — Л.Д.С.-Н.), дают целостное представление о художественной концепции автора, о его мировоззрении и мировосприятии. Писатель постоянно обращается к проблемам

взаимоотношений человека и общества

поиска своего места в мире...

Место действия -

пограничный с Австрией словенский город Марибор,

где как бы сконцентрированы социальные и национальные противоречия Европы...

Символический образ северного сияния, - продолжает Грецкая, - предвестника трагедий — один из признаков гибельного заболевания мира. Вообще ткань произведения насыщена символикой, образы глубоко метафоричны, и всё это заставляет не раз задуматься над смыслом отдельных эпизодов и романа в целом... »

И дальше: «С болью и горечью предупреждает автор людей о возможности повторения ошибок прошлого, о рецидиве той страшной болезни, которой переболел мир в 1939-1945 годах. Это не только роман — напоминание, но и роман — предупреждение».

О эти наши предисловия «от редакции» конца медленной гибели Красного Колосса! Как осторожно всё это писалось, какие великолепные термины выдумывались нашими еврейскими литературоведами из «Института Мiровой Литературы»! «Роман Эссе», «Роман - Напоминание», «Роман — Предупреждение», «Роман Критического реализма», «Роман позднего Социалистического реализма», «Роман Магического реализма», «Роман психоаналитического символизма» и прочее, и прочее, и прочее... Да, были люди в наше время!... Не то что. И какие! Но вот интересно: «Преступление и наказание» это «Роман — Напоминание» или «Роман — Предупреждение»? Да, тут, пожалуй задумаешься. Лежал на койке в каморке. Потом украл у дворника топор, зарубил этим топором бабку и её несколько помешанную служанку, а потом боролся с самим собой, с Парфирием Парфириевичем и еще с кем-то невидимым, который всё время был где-то тут, рядом... Нет всё-таки, наверно это «Роман — Напоминание». И не первый, кстати. Кто только нам уже не напоминал. И Гете, и Гоголь, и Гофман, и Булгаков... Ах, да, Булгаков, «напоминал» уже после «Преступления». Он видно, уже не «напоминал», а снова «предупреждал». Но видно, как не «напоминай» и не «предупреждай», а этот самый невидимый персонаж через щель в стене всё равно пролезет. И будет бегать вокруг вас кругами в виде черного пуделя, или сидеть у кровати, оперевшись на трость с головою этого самого пуделя, или уж совсем склонятся и гнусавить

— Много в этой книге прекраснейших мыслей и планов!...

Жуть. Все это — самая реальная наша жизненная жуть, а отнюдь не «предупреждения» и «напоминания»...

Надо сказать, что предисловие к Словенскому изданию «Северного Сияния» написанное словенским критиком Александром Зорном, несколько лет ранее, звучит как-то более «правдоподобно» что ли. Вот, например:

Jancarjev

 

Должен сказать, что этот текст Александра Зорна отличается от текста Ирины Иосифовны Римской, как, извините, «небо и земля». Будто написано о совершенно разных романах. Текст Ирины Иосифовны, наверное о романе «Предупреждение», а текст Александра Зорна о «Романе-Напоминании», или наоборот, - я не очень силён в этих сугубо научных литературных терминах.

Всё это так. Но когда обращаешься к тексту самого романа, то видишь вдруг какую-то очень знакомую картину:

«... На улице не было ни души, и призрак возник неожиданно. Будто появился из подвала или подворотни, вышел из-за столба или вырос прямо из под земли. На фоне неясных очертаний старых домов. Эрдман не сразу его заметил в серой утренней мгле.

— Христос Воскресе! - воскликнул незнакомец.

— Воистину воскресе!

Он покачивался и словно переламывался в поясе (бил поклоны — Л.Д.С.-Н.), руки его чертили в воздухе странные знамения. (Крестил и крестился — Л.Д.С.-Н.) Возможно на мгновенье Эрдман испугался этого бородатого человека в ветхой одежде он не мог понять, что означает его слова, его приплясывания и размахивание руками. Во всяком случае, он никак не мог решить

пьяный ли перед ним, грабитель или помешанный...»

Все-таки наверное это «Роман-Предупреждение». А что, действительно, вернешься вот так на Родину, в город своего детства, сойдешь с поезда, выйдешь в утренней мгле из вокзала, а перед тобой вдруг и возникает вот такое «видение». А хрен его знает, действительно: «пьяный он или помешанный». А может и то и другое одновременно. Да еще и грабануть тебя решил. Одно только смущает эти его слова:

— Христос Воскресе!

И эти его странные «махания руками» - будто он крестит тебя, и вокзал, и улицу, и весь Божий мир

этим размашистым широким русским православным Крестом...

 

+ + +