со всеми нами . . . . "Европеец"

Кафе "Шоколадница"

на Семёновской

20.VI.2014

20 июня 2014-го года

Пятница. 17:47

"Культовая" фотография В.В. Ванюшкиной, сделанная во время телепередачи в 2005 г.

+ + +

Виктория Ванюшкина

Глава 35

 

Вчера, где-то, примерно, часов в семь вечера, позвонил Сергей Фомин и начал мне говорить какой-то странный и необычный текст:

– У меня, – говорит, – внутренний переворот. Который произошёл

из-за смерти Виктории Ванюшкиной . . .

Тут я должен пояснить. Дело в том, что недавно Вольфганг Акунов, кажется, через супругу Сергея Тамару, передал ему новый выпуск журнала "Европеец", где напечатаны некрологи на смерть Виктории Ванюшкиной.

– 60-т некрологов! Ты представляешь?! Получается,

целая книга о времени о нашем.

И некоторых итогах – рубежных событиях. Нет, ты представляешь себе, по сути это журнал, посвящённый её жизни и смерти.

– А православные – кто-нибудь – написал?

– Нет. Православное сообщество – никак не откликнулось . . . .

– Что, вообще никто?

– Вообще никак и никто . . . .

Потом мы прервали разговор, я хотел, было, уже ехать домой. Но вдруг зачем-то зашёл в ресторан "Тора-Бора", в проходе нашего Семёновского центра. Я уже потом понял, зачем я туда зашёл. Дело в том, что там, в этой пещере "Тора-Бора" царит некий полумрак. И чай там подают не "Цейлон", а "Ассан", причём очень хорошо заваренный. Вот там, в этом полумраке, в этих, так сказать, лабиринтах тьмы египетской, мне как-то совершенно ясно предстало лицо этой девушки – Виктории Ванюшкиной. Её лицо как бы выплыло из этой нашей Тьмы Египетской. Я всегда смотрел на неё с какой-то тревогой, что ли. Что-то трагически вопрошающее было в этих тёмных, почти чёрных больших глазах. Что-то неприемлющее этот мир. Даже что-то ранимое и детское, что-то по-детски ранимое. А ведь это маленькая хрупкая девушка была известным переводчиком и интерпретатором таких корифеев консервативной мысли, как Генон, Эвола и Серано. Как я понимаю, она знала романские языки. Итальянский, Испанский, Французский. Но в жизни и в душе была очень одинокой. Её часто можно было увидеть на тогдашней "Яшке" – у разваливающегося пьедестала от снесённого в 91-м году памятника Якову Свердлову. Она сидела среди тогдашних великих европейских фашистов Кости Касимовского, Ильи Лазаренко, Шайбы и других таких же известных великих деятелей тогдашнего Русского Фашистского Движения. Я иногда к ним подходил, разговаривал. Она молча слушала и всматривалась в меня каким-то пытливым взглядом. В глазах у неё был какой-то тревожный вопрос:

– Правду ли говорит Леонид Донатович?

– Настоящий ли он человек? Или только вид делает?

– что-то типа этого. Причём, не на обыденном уровне, а так сказать, на самом что ни на есть "метафизическом"…

И вдруг, через много лет, со страниц газеты "Завтра" глянули те же глубокие глаза, только ещё более печальные. Это был некролог на смерть Виктории Ванюшкиной. Выдающегося нашего переводчика и мыслителя и, в то же время, странно одинокой и беззащитной девушки, совсем не понимавшей

что она делает в этом мире . . .

Ибо есть люди, которые как бы рождены не для мiра сего. Но что особенно странно, с талантливыми людьми "часто случается", что они, будучи нездешнего духа, попадают в объятия очень странных и опасных духовных веяний. И уже через эти "веяния" – и духовных сущностей… Таких людей немало, особенно в России. И Виктория была одним из таких… Она всю жизнь искала Правды Божией. Но часто искала её, идя каким-то длинным, окружным и сильно путанным, я бы сказал, путём. Древние этот самый путь изображали в виде сложного подземного лабиринта, где из-за каждого угла, из каждой ямы могут наброситься на нас демоны. А в конце лабиринта нас ждёт кровожадный Минотавр. И не каждой Ариадне повезло обрести своего Тесея – этого Минотавра убившего. Виктория Тесея не нашла. Но самое интересное, что она его никогда и не искала. Она думала, что если Рене Генон сумел пройти через все ответвления лабиринта, то и она сможет сделать то же самое… Но не смогла. Как и многие известные мне замечательные люди того романтического времени 90-х годов ХХ-го века и начала 2000-х годов века от Р.Х. XXI-го. Беззащитность – вот, что определяло Викторию. И какая-то печать – страшно, конечно, это произносить, – печать преждевременной ранней Смерти в тенях вокруг глаз, на тонких, чуть впалых висках, и во взыскующих последних ответов и требующих Правды Божией, печальных глазах . . .

Ещё тогда я думал, что с ней надо поговорить, помочь, поддержать… Но потом она как-то пропала из нашего Хоругвеносного поля зрения. А позже, я развернул газету "Завтра" и встретился с ней глазами…

Я уверен, что Господь простил все её заблуждения и прегрешения, ибо она была именно тем, о которых Ангел Лаодикийской Церкви говорит, что они "холодны и горячи", а таким – за их лёд и огонь душевный – прощается всё. Я уверен, что замечательная русская героиня Виктория Ванюшкина пребывает в Царствии Небесном, и смотрит на нас, грешных, продолжающих идти этим узким и запутанным лабиринтом . . . .

+ + +