Итальянский ресторан «Манджонэ»

в Семеновском торговом Центре

16.07.2014

16 июля 2014-го года.

Среда 18.13

От всемирной любви до убийства

глава 54

 

Да, - «Известное нам по Классике» и по жизни, знаменитое Русское Безумие. Ставрогин вглядывающийся в угол, откуда улыбается ему какая-то тень, Иван Карамазов выясняющий с чертом, как бы в космосе вел себя закинутый туда топор - Топор? - поднял брови чёрт. - Ну да, топор. Если бы его запустили в Космос? - ответил Иван.

— Как бы себя вёл? Право не знаю. Даже странная какая-то постановка вопроса... А впрочем... Наверное превратившись в спутник, стал бы кружить вокруг Земли...

— А Бог есть? - вдруг бухнул Иван.

— Бог — то. Ты не поверишь, но скажу тебе правду — не знаю! Да, да — не-зна-ю!...

— Как не знаешь?!

— А так. Нас ведь туда, наверх не пускают. Только в сферах, так называемой, злобы поднебесной, обращаемся. Тут, пожалуйста, летай, а туда, к ним, ни — ни...

— Архангел с огненным мечем стоит.

— Архангел, значит, есть?

— Архангела, правда издалека, видел, а насчет Бога, извини, не знаю...»

А ведь совершенно реальный, и совершенно, «нормальный» диалог двух русских личностей — правда один из них чёрт, а другой сумасшедший. Также и тут: Дугин, Демин, Широпаев — все сильно и гениально безумны, правда каждый по своему. Дугин безумен тем, что как одержимый все орал на митингах, - немедленно ввести войска!

— Путин, немедленно введи войска на Юго-Восток!

— Немедленно введи войска в Новороссию!

А Широпаев безумен тем, что когда-то, да и не так давно, был намного «правее» Александра Гельевича, а теперь, вдруг сделал, так сказать, критический разбор фильма «Брат 2» совершенно с «новодворских» позиций.

Между прочим «Брат -2», как, впрочем, и «Брат -1» это что-то вроде «Робин Гуда» или «Капитана Блада» Рафаэля Сабатини, я жанр имею в виду, - и потому не понимаю, как можно его разбирать на уровне чуть ли не философского произведения. Он, видите ли несправедливо, и даже совсем немотивированно убил охраника. А охраников всегда убивают в первую очередь. Иначе охранник убьет вас. Тут уж кто быстрее успеет. А дальше уже совсем в стиле народной баллады, идет лекция о правде, прочитанная русским бандитом бандиту американскому. Лекция, в принципе, очень правильная, её вечный смысл: «Правда сильнее денег» и «русский пистолет быстрее американского»...А что, разве это не так? Конечно, же так. Но Алексей Широпаев не согласен. Он пишет: «Независимо от позиции самого Балабанова, фильм стал химически чистым результатом

художественного исследования современной русской личности»

Брат Даня, по Алексею Широпаеву, является в Штаты эдаким агентом мщения. И в этом смысле, замечает Алексей Алексеевич, - в событиях фильма присутствует

« терпкий апокалиптический запашок,»

- «знак начала крушения прежнего миропорядка    с в о б о д ы    и    р а з у м а ,    который в общем держится на США...»

«Данила, - пишет Алексей Широпаев, - находит американского мафиози - воплощение скаредного американского духа. По наружной пожарной лестнице он бодро поднимался на башню (!) - небоскрёб, твердя мантру про «тропинку и лесок, в поле каждый колосок»: «Это родина моя, всех люблю на свете я!». Тема всемирной любви — опять же любимая русская тема, вспомним Достоевского; да и сама попытка режисера ответить на бытийные вопросы путем диалога и спора БРАТЬЕВ, - пишет далее Алексей Алексеевич, - отсылает нас

к великому классическому роману»

Слава Богу, - отметим тут про себя, что хотя бы роман «Братья Карамазовы» обозначен автором как «великий и классический». А то ведь ненависть к его автору в последнее время стала некоей лакмусовой бумажкой для сторонников «разума и свободы». И хотя диалог — спор между Данилой и Витей носит совсем иной характер чем диалог — спор между Иваном и Алексеем Карамазовым, все же сравнение произведения Достоевского и фильма Балабанова, как это ни странно, - правомерно. Правомерно, прежде всего по уровню таланта.

Ведь талант - он дышит где хочет. Что он Гекубе, что ему Гекуба. А он рыдает! Вот — вот. И это «рыдание» прорывается и через строки «Братьев Карамазовых» и через кадры «Братьев». Ведь Алексей Балабанов был удивительно талантлив.

Хотя бы уже одним только своим взглядом на творчество. Как-то ему сказали: «Вот вы поставили фильм по «Морфию» Булгакова, а ведь у вас совсем что-то не то, что у Булгакова».

— Ну да, - ответил он, - у Булгакова свой «Морфий», а у меня свой.

Так мог ответить только настоящий художник, очень хорошо понимающий что такое творчество. И в этом смысле все истинные творцы равны. И Шиллер с его «Братьями разбойниками», (которые легли в основу романа Достоевского) , и Достоевский с его «Братьями Карамазовыми» и Булгаков с его, так сказать, «Морфием», и Балабанов, с его «Братьями»! В этом же ряду с его фашистскими стихами, посвященными Барону Унгерну и барону Эволе, стоит и Алексей Широпаев. Потому что в этих стихах чувствуется настоящий, сильный и, что самое главное, оригинальный талант. Но позже, когда Алексей Алесеевич от Унгерна с Эволой отошел, и его идеалом стали Сахаров и Новодворская, - тут, естественно, и талант пропал... Вот и пишет наш Брат Алеша:

«Что же следует за этим «всех люблю на свете я»? Выстрел в охранника в коридоре - безо всякой рефлексии, автоматически. Это очень по нашему.» И дальше у Алексея Алексеевича следует фраза, которая свидетельствует, что он, слава Богу, не только не до конца лишился таланта, но и не до конца перестал понимать Россию. Он пишет: «Это очень по-нашему: только у русского человека

от всемирной любви до убийства — буквально один шаг...»

Нет, любит, Алексей Алексееви вора и убийцу Федьку Каторжного. Любит! А как же, ведь все мы в какой-то степени Федьки Каторжные. И Алексей Алексеевич Широпаев тоже...

+ + +