"Свинцовые ордена"

Тайное Тридевятое Царство.

Потаенный Град-Китеж.

Царские Белокаменные палаты.

Тронный зал. Овальный стол.

Волшебная лампа "Оникс".

16.VI.2015

16-го июня 2015-го года

Вторник. 15:02

День рождения Виктора Дмитриевича

"Свинцовые ордена"

Глава -

Наиболее ярко и остро всё это противостояние понимал Достоевский. Вообще, битва вокруг творчества и мировоззрения Достоевского длится уже как минимум полтора века. Особенно его ненавидят евреи. Да это и понятно. Сам он ведь тоже не очень их жаловал. Достаточно почитать "Дневник писателя"… В "Бесах" один из героев, "жидок Лямшин", постоянно пародирует и высмеивает весь русский и, шире, арийский мир. А в "Братьях Карамазовых" так и вообще описывается медленное ритуальное убийство жидом христианского младенца, совершаемое с особой ненавистью, сладострастием и жестокостью… Понятно, почему Чубайс хочет "разорвать Достоевского на куски". Впрочем, не один Чубайс. Ещё на Первом всесоюзном съезде советских писателей, 21 августа 1934 года, известный еврейский критик-формалист Виктор Шкловский взывал с трибуны: "… Я сегодня чувствую, как р а з г о р а е т с я съезд и, я думаю, мы должны чувствовать, что если бы сюда пришёл Фёдор Михайлович, то мы могли бы его судить как н а с л е д н и к и ч е л о в е ч е с т в а ,

как люди, которые судят изменника,

как люди, которые сегодня отвечают за будущее мира. Фёдора Михайловича Достоевского нельзя понять вне революции и

нельзя понять иначе как изменника!"

так и понимали еврейские критики и литературоведы всю русскую литературу. Понимали и судили. Судили и осуждали. И Достоевского, и Булгакова, и Платонова, а затем – Блока, Есенина, Ганина, Клюева, Гумилева, Павла Васильева, Заболоцкого, Смелякова, Рубцова, Талькова... Впрочем, если начать перечислять имена "подсудимых", то придётся перечислить "весь список", всю русскую литературу. Да и не только русскую, и не только литературу. Гёте, Пушкин, Шекспир, Тургенев, Куприн, Ницше, Вагнер, Свиридов, Васнецов, Корин, Глазунов… Придётся перечислить, осудить и приговорить всю так называемую "мировую", европейскую, западную и всю славянскую и русскую культуру. И все страны осудить, и всю их варварскую, гойскую, ненавистную шкловским и чубайсам историю: Древний Рим, всё высокое средневековье, Португалию, Испанию, Францию, Германию, Польшу … ну, и, конечно, самое главное – "тысячелетнюю рабу" и "главную тюрьму народов" и особенно народа еврейского – Россию, причём всю: от Рюрика и до Путина. И неизвестно какой период хуже. "Все – хуже!" – если перефразировать известную фразу Сталина . . .

И они рассматривали, они преследовали, они осуждали, они судили и выносили приговоры, и по этим решениям их чекистских троек люди шли "по тундре, по железной дороге…". Встречу двух русских этапов на одной такой дороге страдания с невероятной силой описал Ярослав Смеляков:

Когда встречаются этапы

Вдоль по дороге снеговой,

Овчарки рвутся с жарким храпом

И злее бегает конвой

. . .

И на ходу колонне встречной,

Идущей в сво й тюремный дом,

Один вопрос. Тот самый, вечный,

Сорвавши голос, задаём.

Он прозвучит нестройным гулом

В краю морозной синевы:

Кто из Смоленска? Кто из Тулы?

Кто из Орла? Кто из Москвы?

И слышим выкрик деревенский,

И ловим отклик городской,

Что есть и тульский, и смоленский,

Есть из посёлка под Москвой.

Ах, вроде счастья выше нету –

Сквозь индивелые штыки

Услышать хриплые ответы,

Что есть и будут земляки.

Шагай, этап, быстрее, шибко,

Забыв о собственном конце,

С полубезумною улыбкой

На успокоенном лице . . .

Это великое эпическое стихотворение посильнее Дантова "Ада" будет. Оно написано в 1963 году – и в нём, сконцентрировавшись, отразилась вся история оккупированной "красными дьяволятами" России. Все эти Шкловские, Брики, Леопольды Авербахи – все, начиная с Дзержинского и Урицкого, и заканчивая целой пентаграммой еврейских фамилий руководителей Бело-Мор-Каналов, – вся она, эта Кровавая Пентаграмма, судила и выносила приговоры Достоевскому, Гумилёву, Булгакову и Есенину, – вся она стоит за "кулисами" этого страшного, невероятного по силе правды стихотворения. А ведь поэт его не выдумал, он сам несколько раз шёл по этому Всероссийскому русскому этапу . . .

Но есть и другие стихотворения, как бы ответ на это, только с "противоположной стороны". Они полны великой и извечной ненавистью "богоизбранного народа" к нам, русским. Пример такой ненависти, в своей книге "Русский Дом", приводит Станислав Куняев. Он пишет: "В последний раз б а ц и л л а ч е к и с т с к о г о м ы ш л е н и я (а это и есть прямое "жидовство" – Л.Д.С-Н) неожиданно воскресла в творчестве поэта-шестидесятника Давида Маркиша, сына Переца Маркиша, прославившегося во время террора 1937 года … Его сын, переселившийся в 80-е годы прошлого века в Израиль, сочинил на "исторической Родине" своеобразный манифест:

Я говорю о нас, сыны Синая,

О нас, чей взгляд иным теплом согрет.

Пусть русский люд ведёт тропа иная,

До их славянских дел нам дела нет.

Мы ели хлеб их, но платили кровью,

Счета сохранены, но не сведены.

Мы отомстим цветами в изголовье

Их северной страны.

Когда сотрётся липовая проба,

Когда заглохнет красных криков гул,

Мы встанем у берёзового гроба

В почётный караул.

Мы встанем в караул, и мы им скажем,

Всю правду им откроем у гробов,

Что звёзды всех пяти кремлёвских башен

Есть пентаграммы наших праотцов.

Мы дали вам наш большевистский герб,

Мы дали вам Христа себе на горе

И вслед за тем, пролив потоки крови,

Мы дали Маркса вам, себе в ущерб.

Вы говорите, мол "Иуда на ущербе",

Что рушится еврейский С.С.С.Р.,

Но слышим мы зов крови в каждом нерве:

То возрождается жид вечный – Агасфер …

Предпоследнее четверостишие Давида Маркиша, правда, я несколько "доделал" и дописал. А последнее вообще написал за него сам. Поскольку конец должен быть именно таким… Так, вот, это стихотворение и есть "червь грызущий", "огнь поедающий" и "скрежет зубовный", которые и двигали все ереси жидовствующих во все времена. Убивали и истребляли всю русскую культуру: и не только в ХХ веке. А Пушкина? А Лермонтова? А Гумилёва, Есенина, Ганина, Васильева, Шукшина, Талькова, Башлачёва... Да мало ли их, принявших мученическую кончину от рук "жидовской тайны беззакония"? Вся Россия – есть великая Христова жертва на Алтарь Распятого ими же – нашего с вами Бога! Но ведь Он воскрес, и все они воскреснут, и в День Страшного Суда придут обвинять всех этих "человекоубийц искони"… Поэтому и я, продолжая эту с т р а д а т е л ь н у ю т р а д и ц и ю русской литературы, тоже написал стихотворение:

Сколько крови, сколько русской крови

По ЧЕКИ подвалам разлито,

Будто бы на бойне на коровьей

От крови дымящейся тепло.

Пристают подошвы, руки липнут,

Горька и сладка она на вкус,

Русской крови – крови гекалитры,

Коих я исчислить не берусь.

Резали, кололи, источали,

Подставляли кружку иль стакан,

А остатки крови псы лизали:

Бобик, Тобик, Шарик и Полкан.

Кровь, дымясь, по желобу стекала,

Мозг "ублюдков" устилал весь пол,

А в конце расстрела – спирт и сало,

Кокаин иль морфия укол.

Тех времён Чубайсы и Гайдары

На сиденьях ехали "марусь",

А теперь потомки их пожары

Разжигают, чтоб сгорела Русь.

Празднуй День Народного Единства,

С тихою улыбкой на лице,

Самая свободная Отчизна

Отольёт нам ордена в свинце...

Празднуй День Народного Единства,

Единяйся жертва с палачом,

Кровь Христа – с кровавым жидовинством,

Агнец – со смердящим Ильичом…

Что ей будет? – Русь всё перетерпит.

Жидовство. Застенки. Лагеря.

Тем, кто знает: нет на свете Смерти,

Не страшна кровавая заря.

Жид построил Русь тюремным строем,

Жид построил тюрьмы, лагеря…

В час, когда предстану пред конвоем,

Господи, не оставляй меня . . .

+ + +