Предел "Благуша", Царский зверинец

на Соколиной горе. Замок Дракона "Бран".

Тронный зал. Овальный стол. Волшебная лампа "Оникс".

06.VIII.2014

6-го августа 2014-го года

Среда. 16:20

"Убийство Бога"

Глава - 71

 

Итак, Сергей Фомин пишет, что – "одно из ключевых (применительно к предмету нашего разговора) у Ницше понятие – это, несомненно, "сверхчеловек".

Однако, – продолжает Сергей Владимирович, – вопреки общепринятому мнению, ввёл его вовсе не Ф.Ницше, а И.В.Гёте, ещё в 1773 – 1775 г. применительно

к герою своего произведения Фаусту, в тексте "Прафауста" –

раннем варианте известной трагедии.

Об этом самом Пра-Фаусте мы ещё поговорим позже. Однако, – пишет Фомин, – гораздо более важным является другая "неточность" – искажение самого смысла этого термина у Ницше… Разумеется, В.Ванюшкина не могла пройти мимо этого слова, а, разобравшись сама, попыталась донести и до других: "Сверхчеловек" – это тот, для кого осознание абсолютной безсмысленности и безцельности жизни не служит поводом для её отрицания, но, напротив, становится поводом для утверждения жизни, причём во всех её проявлениях, как в "добре", так и во "зле". […] В том-то и вся радость для "сверхчеловека", что

всё есть тайна и загадка

весь мiр – вопрос, всё требует решения или угадывания. Твоего решения или угадывания. Не "свободный от" противоречий, но    ж е л а ю щ и й    их,    с в о б о д н ы й    для того, чтобы их видеть".

Всё это, – комментирует Сергей Фомин, – конечно, далеко от "благочестия", но не является всё же и абсолютным злом. "Воля к созданию сверхчеловека заключается не в изменении природы человека […], это проблема самоопределения и самопреодоления человека…"

От себя лишь добавим, что переводчик есть переводчик. Он погружается в мир переводимой им литературы, в мир европейских понятий западного человека. Ведь все т.н. "экзистенциалисты" – и Камю, и Сартр, и Ясперс, и Хайдеггер, – все они, – всё же люди Запада. А Достоевский или Булгаков – это люди России. Разница, пожалуй, более всего видна в Хайдеггере со всеми его попытками во что бы то ни стало добраться до окончательных понятий типа его различных "Dasein-ов" – т.е. "Бытий". Но ведь поиск и нахождение "понятия" есть всегда некое "разделение", даже "расчленение". Но таково уж свойство характера не только "умного немца", но и немца вообще. А русскому понятия-то не особенно-то и нужны. Русскому нужны не понятия, а, так сказать, "Картинки с выставки" или "Круги Ада" – что вам ближе, и больше нравится. Зримый образ нужен русскому человеку, и так всегда: от "Слова о Полку Игореве" и до "Калины Красной". Нет, я не говорю, что немцы оперируют одними "понятиями", а мы одними "образами". Ведь и "Пра-Фауст", и "Фауст" – это, конечно, тоже "картинки с выствки". Уже не говоря о Нвалисе, Гёльдерлине или Гофмане. Последний вообще во многом какой-то даже "русский писатель". Потому что только у русского писателя соавтором может быть не какой-нибудь "профессор теологии", а простой домашний кот. Но всё же, так сказать, в абсолюте, немцы тяготеют к абстрактному понятию,

а русские – к совершенно конкретному образу.

Тут очень интересны несколько следующих абзацев в книге Сергея Фомина. Он пишет: "Другим важным для нашей темы понятием философии Ницше является "смерть Бога", столь однозначно трактуемое как кощунственное и богоборческое.

Однако смысл того, что вкладывал в это понятие сам философ, опять-таки преподаётся нам в сильно искажённом виде, что опять-таки, заметила В.Ванюшкина. Во-первых, следует обратить внимание на то, что Бог не просто умирает, а Его    у б и в а ю т.    В "Весёлой науке" есть отрывок, названный "Безумец". В его (Безумца, а не "отрывка" – Л.Д.С-Н) уста, – пишет Фомин, – Ницше вкладывает следующие слова:

– Куда подевался Бог? – воскликнул он. – Сейчас я вам скажу! Мы его убили – вы и я! Все мы убийцы!" Эта же тема продолжается и в "Так говорил Заратустра" […]

Продолжение темы о том, кто же был причастен к    у б и й с т в у    Б о г а,    находим мы в одном из постов её (Виктории Ванюшкиной, – Л.Д.С-Н) интернет-журнала (8.2.2011). – пишет далее Сергей Фомин. – В нём, как это она иногда делала, не прямо, а так, чтобы читатели сами обрели знание, которое – в результате – было бы гораздо более прочным, – Виктория дала подсказку:

"В белом венчике из роз…"

… Согласно дневниковым записям жены Бунина, по мнению Волошина, Блок подразумевал что

Христа вели на расстрел…"

+ + +