Кафе "Шоколадница"

на Семёновской

01.VI.2014

1 июня 2014-го года

Воскресенье. 18:26

"Приговор и повязка кровью"

Глава 21

 

Кто-то указал на старую информацию на сайте дьякона Всея Руси Андрея Кураева, где некий Тимофей Тимофеев пишет, что чуть ли не с детства близко знал мою семью, то есть моих родителей, и что семья эта традиционно еврейская. Более того. Оказывается, отца моего зовут не Донат Николаевич, а Донат Соломонович, а деда – не Николай Михайловаич, а Соломон Ааронович, и что он является родным сыном того самого Арона СимАн0вича, который и был секретарём Распутина, и в последствии, живя уже за границей, где-то, кажется, в Северной Африке, написал книгу "Распутин и евреи".

Интересно, что произведение этого самого Тимофея Тимофеева была сфабрикована сразу тремя людьми: моей старой знакомой по филфаку МГУ Ревеккой Оливкиной, ныне профессором кафедры Славянской филологии, специалистом по Югославской литературе, ещё одним профессиональным провокатором и шпионом, и – тем самым, в те времена достаточно всемогущим дьяконом Всея Руси и профессором Духовной Академии Андреем Кураевым.

Последний меня, конечно, очень ненавидел, как и большинство его либеральных, а то и патриотических коллег из московской интеллигентской тусовки. Особенно же старалась Ревекка Оливкина, в силу своего еврейского происхождения и принадлежности к православно-патриотическим еврейским кругам. Оливкина, по-моему, является тоже профессионально шпионкой не только Московского Еврейского Кагала, но и наследственным профессиональным осведомителем бывшего КГБ, а ныне современного ФСБ. Она, в бытность нашу студентами филфака, много и активно крутилась в самых разных писательских и диссидентских кругах, – причём, ухитряясь, с одной стороны, поддерживать отношение со знаменитыи писателями патриотами, а с другой – не только крутиться среди еврейских диссидентов, но и занимать между ними какую-то таинственную значимую позицию. Позже я обнаружил, что она, оказывается, женщина сугубо православная. Удивительно эта еврейская женщина умела входить в самые различные страты и круги современного российского общества . . . .

Да, интересно было бы обо всём этом, о всех этих "еврейских провокациях" написать подробнее. Впрочем, каждый день и пишем. О чём – в настоящее время, т.е. в первый день лета, 31 июня 2014 от Р.Х. года, на третий день моего дня рождения, когда в ночь с 30-го на 31-е мая мне исполнилось 68 лет, – я продолжаю писать, – о теме, толчок к которой дал мне телесериал, созданный режиссёром Владимиром Хотиненко по одноимённому, самому страшному и действительно пророческому роману Фёдора Достоевского – Б Е С Ы . . . .

Да, именно "пророческому" – ибо в программах таких персонажей, как нигилист разрушитель Верховенский, фаланстерист Липутин, суперфурьерист Шигалёв, а также ниспровергатель, насмешник и кощунник жидок Лямшин – в их программах не только пророчески провидены "Протоколы Сионских Мудрецов", но и дана вся программа будущих великих революционеров Ленина, Троцкого и Свердлова, и других иже с ними великих и мелких бесов революции, которые и принесли в ту самую жертву Светлому будущему всемирной человеческой коммуны –

100 миллионов русских голов.

Ибо абсолютно все пункты всех этих Верховенских и Шигалёвых Лениным со товарищи не только были выполнены, но и перевыполнены. Все лучшие русские уничтожены, коммуна в виде гигантского концентрационного Лагеря от Соловков до Магадана – создана. Имущество граждан "экспроприировано", безпризорные дети собраны в детски лагеря-коммуны по подготовке будущих зомби-янычаров, с радостью и особой революционной жестокостью уничтожающих Бога, религию, церкви, иконы, монастыри, священников, монахов, монахинь – т.е. всё то, что тысячелетием единило людей вокруг высшего начала, т.е. уничтожали, или по их терминологии, искореняли, то главное начало, которое во все времена и у всех народов звалось "религией", т.е. началом соединяющим – от "RELIGARE" – "соединять" – людей с Богом, высшими идеалами и между собой. А раз это начало устранено, то на его место встаёт другая, я извиняюсь, религия – атеизм-коммунизм, и другие, я извиняюсь, жрецы – "профессиональные революционеры", другая церковь – партия большевиков, другой царь-священник – Владимир Ленин.

Но так как любая религия невозможна без принесения жертвы богу, то вместо преосуществленных Плоти и Крови Христовых – красные жрецы начинают массово приносить другую жертву – непреосуществлённую, а

реальную плоть и кровь человеческую.

И приносят её в таких массовых размерах, что все жертвы Вавилона и Карфагена кажутся мелкими ручейками… Интересно, что Александр Дугин, как-то в беседе с другими такими же жрецами древнего оккультного учения, прямо с экрана телевизора как-то проговорился, что дело только тогда и стоит крепко, когда ради него

пролита жертвенная кровь . . . .

Но ведь это и есть главная религиозная доктрина таких жрецов и магов революции, как Бакунин, Нечаев, Ленин, Троцкий, Свердлов, Че Гевара и многие, многие другие "творцы мировой революции". Очень интересно, например, что Че Гевара в молодости очень интересовался храмами-пирамидами древних ацтеков, на вершине которых совершались те самые человеческие жертвоприношения жестокому и кровавому богу Вицли-Пуцли. Позже, уже будучи зрелым революционером, он с удовольствием принимал участие в расстреле католических священников…

Вот именно таковое развитие событий прозрел Достоевский в своем страшном романе.

Причём, он знал всё это не понаслышке – он сам был Петрашевцем, а позже ог чуть было не стал членом кружка Нечаева, и его чуть было не повесили за это… То есть, он знал всю самую "святую святых" нечаевского учения и, конечно же, прекрасно знал "Катехизис революционера".

Должен заметить, что во всех этих организациях, кружках, пятёрках и т.д., как левых революционных,, так и оккультно-сатанинских, всегда была жестокая, точнее жесточайшая дисциплина, основанная на полном подчинении старшему в иерархии. Способов, которыми достигалась эта самая "железная партийная дисциплина", было, в главном, три:

Первое – это ТАЙНА. Ибо низшие чины никогда не знают того, что знают командующие ими, высшие.

Второе – это зомбирование. Методов зомбирования много, и в принципе они довольно просты.

И третье – самое главное, – повязка кровью.

То есть через убийство, или принесение в жертву или предателя, или врага. Лучше и эффективнее всего – принесение в жертву одного из членов "организации". Впрочем и врагов можно тоже. Желательно только чтобы принесение в жертву проходило по определённым законам, т.е. по определённому обряду, который очень хорошо знают те, кому эта жертва приносится – т.е. "духи злобы поднебесной".

Помните, как перед собранием "Организации" у "наших", Верховенский явился в гости к больному Шатову. Вот, казалось бы, не очень даже значащий их диалог:

"– Я пришёл по такому делу, что хворать не следует, – начал Пётр Степанович быстро и как бы властно. …Сегодня под видом дня рождения Виргинского соберутся у него из наших… Вышло так, что вам придётся идти. Вы там встретите    т е х    с а м ы х,    с которыми окончательно и порешим каким образом вам оставить Общество (Шатов давно хотел порвать с "Организацией" – Л.Д.С-Н), и кому сдать, что у вас находится. Тогда ступайте на все четыре стороны. ". . .

Всё это Верховенский говорит в то время, когда активно готовит убийство Шатова:

"– Я не признаю никакой обязанности давать черт знает кому отчёт, – проговорил Шатов, –

никто меня не может отпустить на волю.

– Не совсем. – ответил Верховенский, – Вам много было доверено.

Вы не имели права прямо разрывать.

И, наконец, вы никогда не заявляли о том ясно, так что вводили их в двусмысленное положение.

– Я, как приехал сюда, заявил ясно письмом.

– Нет, не ясно, – спокойно оспаривал Пётр Степанович. …Там поняли, и сочли, что вы всё-таки согласны продолжать связь с Обществом, а стало быть, могли опять вам что-нибудь доверить, следовательно, себя компрометировать (т.е. подставить под опасность разоблачения, – Л.Д.С-Н). Здесь они говорят, что вы просто хотели обмануть, с тем, чтобы, получив какое-нибудь важное сообщение, донести…

– Ну и пускай, черт! – яростно вскричал Шатов (т.е. пускай подозревают, – Л.Д.С-Н) – Пускай, ваши дураки считают, что я донёс, какое мне дело! Я бы хотел посмотреть, что вы мне можете сделать?

– Вас бы отметили, и при первом успехе революции – повесили . . . "

К сожалению, я привёл этот диалог в некотором сокращении, но и так достаточно. Ибо тут ясно, что перед готовящимся убийством Шатова и повязкой всех остальных членов "пятёрки" его кровью, Верховенский раскрывает перед приговорённым их вечную программу:

– Вас бы отметили, и при первом случае принесли в жертву…

Всё это происходило очень-очень много раз. Перед тем как казнить приговорённого, его ознакамливают с тайной программой – с её главнейшими жестокими параграфами. Так было всегда.

Или, за некоторое время до казни, читают приговор. Так было, например, с Маяковским. Меня всегда удивляла одна, произнесённая им незадолго до смерти фраза:

– Я, самый счастливый человек в стране, и должен умереть?!... – И через некоторое время был застрелен из пистолета в грудь.

Причём, "казнь", точнее принесение в жертву – совершалось по всем правилам. Пригласили фотографа Апфельбаумана, который заснял моменты жертвоприношения. Есть фотография, где упавший на пол Маяковский, кричит, широко раскрыв рот, глаза его широко раскрыты. На белой рубашке, на груди, чёрное пятно крови. Чёрное, потому что фотография тогда ещё была чёрно-белая…

Или Шукшин.

Перед смертью от отравленного кофе и газа, вызывающего острую сердечную недостаточность, ему дали прочитать, – что бы вы думали? Никогда не догадаетесь.

Перед смертью, приговорённому и совсем уже переступившему грань писателю, дали прочитать

приговор гоям –

"Протоколы Сионских мудрецов"

+ + +