3 декабря 2008 года,

среда, 11-19.

РУССКАЯ МИСТИКА

 

Затем, в воскресенье, 31 ноября 2008 года мы с Владиславом и Юрой Ржаницыным были в Паломническом Центре Московского Патриархата ни десятилетнем Юбилее Движения «За Веру и Отечество!». Движение это возглавляет Константин Родионович Касимовский, а в качестве духовника иеромонах Никон Белавинец. И как известно, создано оно «сверху» для представления интересов «Кирилловичей, т.е. Великой Книгини Марии Владимировны и её сына Принца Георгия Михайловича Гогенцоллерна, в народе называемого «жидёнком». Сама же семья, из-за присутствия в ней крови Багатидов и из-за того, что она живёт в Испании, а также из-за родственной связи с неким аферистическим жидом Кирби, называется «кучерявой Династией». Разумеется, мы с Владиславом, как плоть от плоти своего народа, выступаем против этой самой «Династии», в смысле её воцарения на Троне. Но на приглашение Никона и Касимовского мы откликнулись, и на Юбилей «единственной зарегистрированной монархической организации» пошли. Да и как не пойти. Сколько мероприятий, сколько стояний и народных собраний провели мы вместе с о. Никоном! «Сколько вина вместе выпито, сколько бутылок опорожнено!» – мог бы написать ещё я, если бы давно уже лет эдак 30-ть не перестал общаться с «зелёным змием»…

Что можно сказать об этом собрании? Юбилей как юбилей. По духу и вдохновению ничем не отличающийся от Бабуринского «Народного Схода», на котором мы были недавно в Союзе Писателей России. Вообще, надо заметить, что духа, как такового, или почти нет, или очень мало – то есть дух какой-то худосочный – на всех патриотических мероприятиях последнего времени. И на проводимых бабуринским «Народным Союзом», и на поэтическом – в честь шестидесятилетия юбиляра, – вечере поэта Валерия Хатюшина, и на вот этом юбилее Движения «За Веру и Отечество!» – дух или вовсе отсутствует, или его очень мало. Истощился и источился Русский Дух. Ушёл куда-то, и весь утёк. Куда не приди – нету!

Официальная часть и трапеза – фуршет, в банкетном зале на 13-м этаже гостиницы «Университетская», где находится «Паломнический центр Русской Православной Церкви». И вот на трапезе этой стоячей, пожалуй, что и произошло интересное, и даже, если хотите, мистическое событие…

Уже ближе к концу, ко мне вдруг подошёл невысокого роста лысоватый человек в сером костюме и галстуке, с несколько уставшим и морщинистым лицом – Следователь по Особо Важным делам Прокуратуры Российской Федерации. Василий Иванович Скворцов. Его фамилию, имя и отчество я здесь изменил, так как не хочу подставлять этого исстрадавшегося человека. Он сказал, что очень хочет со мной поговорить. Я – что же? – я, как говорится, всегда готов. Особенно со следователем такого ранга…

Дело в том, что Скворцов вот уже лет 20-ть – он так и сказал: – «и занимаюсь этим делом уже 20-ть – ! – лет!» – занимается расследованием «дела об убийстве Царской Семьи», точнее – попыткой доказать, что найденные Рябовым и Авдониным на Ганиной Яме останки, и позже, не так давно, ещё два скелета, принадлежат именно Царской Семье и никому другому. Вот по этому вопросу он и хотел поговорить со мной. Мы вышли в несколько тёмный коридор, и встали у огромного окна, из которого были видны залитые огнями Воробьёвы горы и в чёрной ночи подсвеченное прожекторами здание Университета. И он начал говорить.

– Вот я решил обратиться к Вам, Леонид Донатович, потому что хорошо знаю Вашу Организацию Хоругвеносцев и отношусь к ней с большим уважением, – начал он.

Я кивнул.

– Да и мы с Вами давно знакомы, – продолжил мой собеседник. Ещё со времён Монархических конференций по Царским останкам… Лет эдак пятнадцать!… Ещё мне памятен разговор во МХАТе, за кулисами, на юбилейном – также 10-ть лет! – вечере «Русского Вестника».

– Да, помню. И очень хорошо.

– Вот-вот. И сейчас я тоже, так как я Вас очень уважаю, хочу Вам сказать, что очень скоро – 5-го декабря сего, 2008-го года, я закрываю «Дело об убийстве Царской Семьи и обнаруженных останках».

– Закрываете?

– Да, закрываю!

Всё! Я сделал всё, что мог, всё, что в человеческих и даже НЕ в человеческих силах, – как-то не очень удачно выразился Василий Иванович.

Тут надо заметить, что перед этим на фуршете, он успел уже опрокинуть достаточное количество рюмок, и лицо его, усталое от этого, как-то разгорелось и помолодело, даже морщины и несколько землистый оттенок как бы ушли. Да и когда я подошёл к нему там, в зале, первые его слова были

– Ну что же? Может, по русскому обычаю, как полагается, – рюмка водки!?

Но я, так как не пью, естественно отказался. И так как, опять же, из-за шума ничего не было слышно, предложил ему выйти в коридор. Там в некоей темноте мы и встали у огромного чёрного окна, смотрящего в тёмную, чёрную же ночь, и выхваченный прожекторами из тьмы Храм Знаний и Науки на Воробьёвых горах.

– Да, именно так. 5-го декабря 2008 года я закрываю «Дело об убийстве Царской Семьи»! – повторил Скворцов. – Расследование мною закончено и доведено до логического конца. Останки, найденные под Екатеринбургом, как первые, так и вторые – принадлежат ЦАРСКОЙ СЕМЬЕ.

– А где они сейчас находится? – спросил я.

– Как где? – удивлённо и с каким-то подозрением посмотрел на меня Скворцов. – В гробах и в могиле. В соборе Петра и Павла, в Петропавловской крепости града Санкт-Петербурга…

– Да, нет – я о последних двух, не так давно обнаруженных…

– А, эти… – Алексея и Марии, – пока ещё в лаборатории. Но доказано! До–ка–за–но, научно и генетически, и по мужской и по женской линии. Все династии с удовольствием сдавали КРОВЬ на экспертизу. И экспертиза проводилась в нескольких самых знаменитых лабораториях мира – в Америке, у нас, в Японии, Германии, Австрии и Англии. И всё везде сходится. Со стопроцентной уверенностью. Да, именно сегодня со стопроцентной уверенностью можно сказать, что это останки всей Царской Семьи… Да, – лицевые кости поломаны и обожжены керосином и соляной кислотой. Да, – их трудно опознать. Но анализ «ДНК» неопровержим. И этот анализ неопровержимо же показывает, что это останки Царской Семьи, – и ни чьи другие! У нас стопроцентная научная доказательная база.

Я слушал его, глядя в ночь…

– Но мне не верят! – голос его дрогнул, как-то скаканул вверх, и в нём послышались трагические ноты. – Мне не верят! Что бы я ни делал, и что бы ни доказывал. Я устал и растерян. Я не знаю, что делать… Я русский националист, Леонид Донатович! А меня считают главным ЖИДО-МАСОНОМ! ЖИ–ДО–МА–СО–НОМ! А у меня родители, русские родители, ещё живы в рязанской деревне. Отцу – 92 года, а матери 86. Живы и крепки. А я ЖИ – ДО – МА – СОН! И ни какого просвета… Это ужасно, ужасно, – трагические нотки в его голосе росли и глаза стали как-то наливаться слезами и кровью. – Что же мне делать? Скажите, что? Что мне делать? – как-то одержимо шептал он.

Передо мною был не следователь по особо важным делам Государственной Прокуратуры Российской Федерации, а трагически переживающий своё положение и мучающийся от его безвыходности человек. Мне стало его жалко. И захотелось как-то по-человечески помочь. Почему-то вдруг вспомнился Шекспир. «Макбет» что ли, или что-то в этом роде… А нет, не «Макбет», – «Король Лир». Впрочем… может, и «Макбет» . . . Да, что и говорить. Тяжёла ты прокурорская фуражка, особенно – по особо важным делам…

+ + +