17.IV.2011.

17 апреля 2011 года

Воскресенье. 18:00

Вход Господень во Иерусалим

 

" СТИХИ О ЛЕНИНЕ "

Теперь продолжим о дискуссии о Ленине. Тоже ведь нескончаемая тема. И долго ведь еще не закончится. Тут недавно Александр Валерьевич где-то в Интернете откопал статью одного из наиболее ярых КРАСНЫХ АПОЛОГЕТОВ – Владимира Бушина, из газеты "ЗАВТРА" (№18 (650) от 3 мая 2006 года), под названием:

" ЛЕНИН, ПРОФЕССОРА И ПСИХИ "

которая начинается так:

"Только что минула очередная ленинская годовщина. И, как всегда в эту пору, еще с первых чисел апреля, забегали, засуетились, заверещали

ОГОЛТЕЛЫЕ ПСИХИ ДЕМОКРАТИИ ….

В эти же дни в Интернете вдруг вспыхнуло: "Российская Академия Наук предлагает с н е с т и Мавзолей Ленина"…. Однако на другой день выяснилось, что не вся Академия, а только её Институт истории…."

Впрочем саму статью мы здесь пока пропустим, читатель, если захочет, сможет ознакомиться с её полным вариантом, приведенным ниже, а мы лишь выделим из неё некоторые а н т и л е н и н с к и е с т и х и некоего господина Филатова, приводимые Бушиным.

Вот они:

Недовольный мятежник, прищурясь, недрёмно лежит.

Одинокий, как тайна, морозною тишью студимый,

Вдруг наклеет бородку и вновь кочегаром бежит,

За трагедии проклят, но всё же пока не судимый…

"Дальше еще кошмарней!" – восклицает Бушин:

Говорят, по ночам он по кладбищам рыскает сплошь,

Но никто не даёт ему рядом обычного места,

И, отвергнутый Богом, на Каина злого похож,

Возвращается в сумрак легенд, и венков, и арестов…

"Наконец :" – продолжает Бушин:

Справа бюсты и слева соратников и палачей.

Снег над площадью Красной волос моих белых белее.

И лежит он один за торжественной дверью ничей,

В саркофаге железном багровой скалы Мавзолея.

Бушин, конечно, сильно иронизирует и ругается на это стихотворение. И пишет статьи в защиту Ленина и Мавзолея. И против их – Ленина и Мавзолея и Бушина – врагов-демократов, выставляя себя ярым п а т р и о т о м . Но мы никак не должны забывать, что п а т р и о т и з м у нас бывает сильно разных цветов: Красный – коммунистический, Белый – национал-демократический, и –

ЧЕРНЫЙ – ПРАВОСЛАВНО-МОНАРХИЧЕСКИЙ.

Так вот, последний считает Ленина куда более я р ы м в р а г о м , чем патриотизм национал-капиталистический, либерально-демократический. Всё дело в том, что наши политики постоянно делают вид, что борьба в России идет только между красными (коммунистами) и белыми (либералами), всячески стараясь убрать с политического поля

ТРЕТЬЮ СИЛУ –

СИЛУ ИСКОННОГО РУССКОГО ПРАВОСЛАВНОГО ФУНДАМЕНТАЛИЗМА

С СИЛЬНЫМ МОНАРХИЧЕСКИМ, ИЛИ, ДАЖЕ,

МОНАРХО-ФАШИСТСКИМ КРЕНОМ.

Эта, последняя, и с к о н н о – русская сила одинаково отрицает как к р а с н ы й , так и желтый (белый) проекты и строит свою идеологию, во-первых, на и с т о в о й Вере Святой Руси, во-вторых – на Извечной Исторической Традиции и, в-третьих – на мистике не только Церкви, но и

САКРАЛЬНОЙ МИСТИКЕ ЦАРСТВА,

которая наиболее ярко была выражена в России Первым Русским Царем – Иоанном Васильевичем Грозным, в Испании – королем Фердинандом и королевой Изабеллой, во Франции – Людовиком Святым и Филиппом Красивым, в Сербии – Династией Царей Неманичей и Царем Душаном Сильным, в Трансильвании – господарем Владом Тепешем, по прозвищу – Дракула. И многими другими, для кого

САКРАЛЬНАЯ ИЕРАРХИЯ ЦАРСТВА,

и самое главное

ХРИСТИАНСКАЯ РЕЛИГИЯ

Являются единственной и абсолютной истиной, – по которым и должна строиться жизнь Христианской Цивилизации. Всё же другое –

ПОДЛЕЖИТ ОГНЮ И МЕЧУ…

+ + +

 

№18 (650) от 03 мая 2006 г.

Владимир Бушин

ЛЕНИН, ПРОФЕССОРА И ПСИХИ

Только что минула очередная ленинская годовщина. И, как всегда в эту пору, еще с первых чисел апреля, забегали, засуетились, заверещали оголтелые психи демократии.

Сначала в Госдуме некий Алексей Островский из ЛДПР даже подготовил законопроект о перезахоронении Ленина. Этим он вполне заслужил закон о его собственном досрочном и льготном захоронении.

В эти же дни в Интернете вдруг вспыхнуло: "Российская Академия Наук предлагает снести Мавзолей Ленина". Подумать только: дважды ордена Ленина Академия! Конечно, после того как академик Е.Велихов, проснувшись после двадцатилетнего сна, вдруг предложил запретить употребление слов "доллар" и "евро", штрафовать за них, а оперировать только словами "рубли" и "копейки", удивляться, слушая иных академиков, уже не приходится. Разве что: да где ж он раньше был? И потом — почему не предлагает еще запретить к употреблению слова "нищета", "ограбление", "развал", "проституция", "самоубийства", "туберкулёз", "идиоты во власти"?.. То-то настала бы благодать! Нет нищеты народа, а есть лишь некоторые житейские неудобства некоторой части населения. Нет проституции, а есть свободное использование своих телес иными особами в мире свободы. Нет самоубийства, а есть добровольная перемена гражданами России места временного пребывания на место вечного блаженства. И так далее. Надо заметить, что предложение академика Велихова — первая законодательная инициатива уже прославленной Общественной палаты: гора родила даже не мышь, а таракана. И сей таракан ужасно понравился председателю Госдумы, известному своим умом, гр. Грызлову. Он намерен поощрять разведение таких тараканов и устраивать тараканьи бега под девизом "Удвоим ВВП!"

Но один академик — это еще не вся Академия, а тут выходило, что вроде бы вся!.. Однако на другой день выяснилось — нет, не вся, а только её Институт истории. На третий день оказалось, что и не Институт вовсе, а какие-то эксперты оттуда. Кто? Как звать? Неизвестно. Предпочли инкогнито, черные маски. Правда, потом одно имечко всё-таки вылупилось: Васисуалий Лавров. Кто такой — директор? Нет, директором там А.Н.Сахаров — большой учёный, марксист-деникинец, крупноблочный специалист по истории России от крещения до современности, любимец нашего любимца Николая Сванидзы, в характеристике не нуждающегося.

Между прочим, донской казак Владимир Филонов в газете "Новочеркасская неделя" писал в конце прошлого года (№ 45), что за глумление над казаками, за клевету на их роль в борьбе против польской интервенции в начале ХVII века этого Сахарова "казаки готовы изрубить в капусту". Видимо, донцы не отказали бы себе при этом в сладком удовольствии превратить в капусту и Сванидзу с Познером, ибо великий историк развивал свои антиказачьи идеи в передачах того и другого.

Но кто такой этот Лавров? Дотошный товарищ Геннадий Стариков дал себе труд покопаться в недавнем прошлом. И выяснилось, что этот лаврик, этот гаврик всю жизнь в советскую пору, начиная с кандидатской диссертации, пел хвалебные псалмы Владимиру Ильичу. И при этом копал глубоко, старался порадовать нас чем-то новеньким. Так было, например, в его работе "Малоизвестные(!) страницы жизни и деятельности В.И.Ленина", где он восторгался тем хотя бы, "с какой революционной заинтересованностью, с каким тёплым товарищеским участием относился вождь мирового пролетариата к молодым коммунистам". А ещё раньше, будучи аспирантом, опубликовал исследование "О выступлениях В.И.Ленина на Чрезвычайном съезде крестьянских Советов" ("Вопросы истории КПСС", 1985 №11). Словом, человек из кожи лез, кряхтел, карабкаясь всё выше и выше по Ленину. И докарабкался, конечно, до кандидата, доктора, профессора. Все бездари и паразиты лезли в ленинскую тему, она была беспроигрышной.

Тут уместно заметить, что когда дотошный журналист Александр Драбкин обратился за разъяснениями о Лаврове к учёному секретарю Института истории В.Шестакову (не родственнику ли А.В.Шестакова, автора первого советского учебника истории для средней школы?), тот заявил, что "не понимает людей, которые разделяют принципы коммунистической идеологии" и, разумеется, уважение к Ленину. Интересно, а учёных гавриков своего института он понимает?

И уж никак нельзя не добавить, что вице-президент Академии Наук академик В.Козлов "был удивлен действиями сотрудников подведомственного института и предположил, что за этим стоит "прямая политическая интрига". И Ю.Осипов, сам президент АН, как сообщили в эти дни "Новые известия", тоже против закрытия Мавзолея. Он сказал: "Если каждое поколение будет сводить счёты с предыдущим, то ничего хорошего из этого не выйдет".

А что касается интриги, то некоторые аналитики думают, что она имела не только политический характер. Вспомните покойного Александра Яковлева, академика и члена Союза писателей по версии Риммы Казаковой. Он долгое время был И.О. заведующего отделом пропаганды ЦК. Ему это, конечно, свербило. И он решил форсировать, пошёл на обгон — вылез в "Литгазете" со статьёй, в которой громил выдуманных врагов советской власти. И что? Мыслителя вышибли из ЦК. Вот если бы так и с гавриками из Института истории. Только не в Канаду, как Яковлева, а в Грузию, например, или на Сахалин.

. . .

Мы еще вернемся и к директору Истории с его замом, и к экспертам в масках, но к знаменательному дню были запланированы и даже приготовлены и другие вонючие мерзости — телепередачи, статьи в газетах, речи мыслителей вроде цэковской цыпочки Ципко и Пушкова, у которого в этом вопросе рыльце с недавних пор тоже в пушку и т.п. И думается мне, что настало время навести порядок среди ненавистников Ленина, Мавзолея и усыпальницы у Кремлевской стены.

Так вот, первыми, кто мечтал снести Мавзолей, были, разумеется, фашисты и сам Гитлер.

Он планировал сначала устроить парад победы на Красной площади, промаршировать мимо Мавзолея, а потом взорвать и Кремль и Мавзолей. Когда немецкие войска были в тридцати верстах от Москвы, Гитлер приказал фельдмаршалу Боку создать для этого специальную саперную команду. Алексей Абрамов, председатель Благотворительной организации по сохранению Мавзолея, в своей интереснейшей и мужественной книге "Правда и вымыслы о кремлёвском некрополе и Мавзолее" (Алгоритм, 2005)

приводит письмо, попавшее к нам при разгроме немцев под Москвой. Офицер Неймген незадолго перед этим писал на родину: "Дорогой дядюшка! 10 минут назад я вернулся из штаба нашей дивизии, куда возил приказ командира корпуса о последнем наступлении на Москву. Через несколько часов наступление начнётся…Я видел полки наших гренадёров, которые первыми должны пройти по Красной площади мимо могилы Ленина… Это конец, дядюшка, — Москва наша, Россия наша. Европа наша…"

. . .

Саркофаг Ленина, между прочим, отправили в Тюмень еще 3 июля 1941 года — оцените дату. Ну, а чем кончились планы первого ненавистника, хорошо известно всем, кроме Радзинского и еще нескольких демократических психов. Возможно, кому-то из той саперной команды через пять лет пришлось рыть братские могилы для Геринга, Кейтеля, Риббентропа и других висельников Нюрнбергского процесса.

После войны было три случая покушения на саркофаг Ленина. В марте 1959 года один псих бросил в него металлический молоток. Не исключено, что он сделал это по наущению Юрия Карякина. 1 сентября 1973 года другой псих взорвал у саркофага самодельную бомбу. Увы, погибла супружеская пара из Астрахани, а от самого психа осталась только психическая голова. Возможно, он пошел на это с подначки Собчака. Третий террорист, уже перестроечный, в апреле 1990 года бросил снаружи Мавзолея на парапет две трехлитровые банки с зажигательной смесью. Часовой В.Шушканов тотчас врезал психу прикладом, тут подбежал и часовой В.Онщенко. Схватили, скрутили и отправили в милицию. Оказалось, уголовник-рецидивист. Я допускаю, что это был ставленник Гавриила Попова.

Очень-то удивляться этим фактам вандализма не приходится. Уж если нашелся в своё время псих, полоснувший ножом картину Репина "Иван Грозный убивает своего сына", то… Судите сами, Мавзолей посетили более 130 миллионов человек. И ведь доступ всегда был совершенно свободным, безо всяких пропусков, билетов и справок из психодиспансера. Поэтому нет ничего удивительного, что среди великого людского океана нашлось три идиота, дикаря или подонка. Так что их можно и не вносить в наш реестрик идейных погромщиков, которые им завидуют.

От фашистов, от Гитлера можно сразу перейти к не случайно уже упомянутому Юрию Карякину — философу, знатоку Достоевского, почитателю Солженицына, другу Хакамады. Это он, первый после Гитлера, в 1989 году на съезде народных депутатом СССР, куда философ попал по линии профсоюзов, размечтался на трибуне о ликвидации Мавзолея. Но, конечно, свой гитлеризм он хотел скрыть ссылкой на то, что, мол, есть завещание Ленина, согласно коему тот желал-де быть похоронен на Волковом кладбище Петрограда рядом с матерью. Ах, как трогательно! Но — брехня, никакого завещания не было. Тогда же с трибуны съезда депутаты Г.В.Буков (Ленинград), В.И.Яровой (Таллин) и А.А.Соколов (Н.Новгород) дали философу хороший отлуп, отнюдь не метафизический.

Но 5 сентября 1991 года в конце Внеочередного съезда народных депутатов вторым после Гитлера явился Анатолий Собчак, мэр Ленинграда, краткосрочный член КПСС, муж тувинки Нарусовой. И опять: завещание… Волково кладбище… могила любимой матери… На другой день комендант Мавзолея Владимир Каменных получил телеграмму: "Стреляйте на месте каждого, кто вздумает тронуть Ленина. Собчак будет подыхать мучительной смертью, но хоронить его всё равно будем по-христиански. Толстой. Калининград".

Но пошли дальше. К Карякину и Собчаку сразу присоединился Егор Яковлев, автор бесчисленных книг и сценариев о Ленине, тогда — председатель Гостелерадио, ныне, увы, — там же, где незабвенный Анатолий Александрович, до сих пор оплакиваемый в Туве.

Карякина, Собчака и Яковлева пламенно поддержал Гавриил Попов, тогда мэр столицы, ныне — автор рекордной по тупоумию книги "Три войны Сталина". В этой книге перед текстом автор выставил цепь фотографий своих родственников, полагаю, вполне достойных людей. По прочтении книги становится ясно, что родственники выставлены с той же целью, с какой немцы, идя в наступление, порой выставляли впереди себя заслон из наших пленных или мирных граждан.

А 1 декабря 1992 года на Мавзолей кинулась целая орава депутатов из 15 человек во главе с железной Галиной Старовойтовой, оловянной Белой Курковой и пробковым Басилашвили. Они, исходя из высших интересов нации, требовали объявить, во что любимому трудовому народу обходится содержание роты почетного караула для Мавзолея. Оказалось — ни во что: солдаты сей роты просто служат в армии. А вот повседневная форма солдата президентской охраны, как 13 апреля сообщила РТР, обходится ныне в 80 тысяч рублей. Весь же "гардероб" вместе с парадной форомой, по имеющимся данным — 30 тысяч долларов. (Я не так давно купил приличный выходной костюм за 8 тысяч). Между тем, Старовойтовой, увы, уже нет среди нас; Куркова куда-то исчезла, растворилась; а Басилашвили, когда-то прекрасно сыгравший в фильме "Смерть гробокопателя", по ночам в ужасе просыпается: "Не обо мне ли это было?.."

Нельзя забыть еще двух гробокопателей: тогдашнего вице-премьера Бориса Немцова и главы президентской администрации Сергея Филатова. Первый заявил: "У меня мистическое ощущение, что пока мы не похороним Ленина, над Россией будет висеть злой рок". То есть, прикинувшись мистиком, пытался свою животрепещущую бездарность и всем очевидное банкротство свалить на покойного Ленина. "Новые известия" сообщают, что Немцов и сейчас корчит из себя мистика: "Пока Ленин в Мавзолее — хорошего не жди". Но власть, говорит, на это не пойдёт : "Тут нужна политическая воля…" Но её, увы, нет. А ведь у самого, когда был вице-премьером, не хватило силенок даже на то, чтобы заставить сотрудников аппарата правительства пересесть с иномарок на отечественные машины. Да ведь и намерение-то глупое. Ну кто пересядет? И уж заткнулся бы насчёт политической воли. Давно стал посмешищем и не понимает этого. Поискал бы себя в чем-нибудь другом, а не в политике. Вот же подружка Хакамада написала книгу "Секс в большой политике". Нашла себя. Правда, большую политику она и не нюхала, но секс…

А этот Филатов — сын довольно известного когда-то поэта от станка Александра Филатова, писавшего поэмы о членах Политбюро по алфавиту. И отпрыск, видимо, решил, что стихотворный дар по наследству отчасти перепал и нему. И вот, говорят, сочинил чрезвычайно мистический стишок о Ленине и Мавзолее.

Недовольный мятежник (?),

прищурясь, недрёмно (!) лежит.

Одинокий, как тайна (?),

морозною тишью студимый (!),

Вдруг наклеет бородку

и вновь кочегаром бежит (?),

За трагедии проклят (?),

но всё же пока не судимый…

Тут, как видите, много вопросов. Почему Ленин мятежник, когда он революционер? Почему недовольный, если ему удалось совершить революцию, стать главой правительства и спасти страну от распада и иностранной интервенции? Если прищурился, то живой или неживой? Почему тайна одинока? Что такое "недрёмно" и "студимый"? Кем Ленин проклят, кроме предателей и подонков? И так далее. Но дальше ещё кошмарней:

Говорят, по ночам

он по кладбищам рыскает сплошь (?),

Но никто не даёт

ему рядом обычного (?) места,

И, отвергнутый Богом,

на Каина злого похож,

Возвращается в сумрак

легенд, и венков, и арестов…

Писать такие вирши, право, может только человек, отвергнутый здравым смыслом и студимый дурью. Наконец:

Справа бюсты и слева

соратников и палачей.

Снег над площадью Красной

волос моих белых белее.

И лежит он один

за торжественной дверью ничей,

В саркофаге железном

багровой скалы Мавзолея.

Какая злоба, какая всепоглощающая ненависть идиота! "Лежит один…" А ты как лежать будешь — со своей Ирочкой несравненной, что ли? Нет, она тогда в Сочи будет…

В трагические октябрьские дни 1993 года объявился, конечно, и московский мэр Юрий Лужков, муж миллиардерши-труженицы. Он тогда представил Ельцину проект Указа "О восстановлении исторического облика Красной площади", т.е. о ликвидации Мавзолея и всех захоронений там, — это для психов демократии не история.

Отрадно отметить, что план получил тогда отпор даже от начальника Государственно-правового управления при президенте А.Котенкова. Он в интервью "Независимой газете" сказал: "Разве нет других проблем, кроме похорон Ленина? Я спросил бы у авторов документа: к какому историческому виду они хотят привести Красную площадь — до 1917 года? ХУ1 века? ХУ века?.. Если говорить об исконном историческом облике, то надо снести Кремль, засадить территорию деревьями да еще развести болотце! Облик площади менялся во времени. То, что есть сейчас, тоже исторический облик, к которому мы привыкли. Я не понимаю. Зачем и кому нужно его менять".

Каким умницей был тогда! Позже, став представителем Ельцина в Думе, это за ним уже не замечалось. И странно, что тогда он не понимал, зачем и кому нужно кромсать площадь. Да затем именно, чтобы отбить у народа историческую память. И нужно это гитлеровцами у власти.

Прошло почти пятнадцать лет, а учёные, паразиты демократии и сейчас, как сообщают "Новые известия", требуют "не только вынести Ленина, но и убрать с Красной площади 400 захоронений и восстановить её в том виде, в каком она была в начале прошлого века, в том числе вернуть в центр памятник Минину и Пожарскому". Не знают даже, что памятник никогда не стоял в центре площади, но лезут с поучениями и требованиями.

А в облике площади начала прошлого века гораздо меньше истории, чем в нынешнем, ибо тот облик не знал ни грандиозных советских демонстраций — и радостных, и грозных, ни великого Парада 7 ноября 1941 года, ни всенародного ликования 9 мая 1945 года, ни Парада Победы, ни встречи первого человека из космоса. И немым свидетелем всего этого был Мавзолей. А в том облике площади таится много крови: здесь она лилась во время набегов татар, здесь сложили головы ополченцы, штурмовавшие Кремль, где засели ляхи, здесь казнили Степана Разина, здесь царь Петр рубил головы стрельцам… А при демократах история Красной площади начинается с позорной посадки на ней в 1985 году в День пограничника немца Матиаса Руста. Вот бы в назидание потомкам, как памятник вашей бездарности, и поставить на площади его спортивную "Сессну" в натуре или в бронзе...

А Отдел внешних сношений Московской патриархии тотчас поддержал затею: "Национальные традиции погребения, сложившиеся под влиянием православной культуры, искони предполагали захоронение тел усопших в земле…" А Мавзолей-де "противоречит этим традициям" и т.д. 130 миллионов, говорю, семьдесят пять лет шли мимо саркофага, и только три психа вроде бы усмотрели здесь противоречие традициям. И вот церковь пожелала примкнуть не к людскому океану, а к трем психам да к названным выше гробокопателям. Чудны дела Твои, Господи!

. . .

Мавзолей и захоронения у Кремлёвской стены в 1974 году Постановлением Совета министров РСФСР были приняты на государственную охрану. В 1990 году весь ансамбль Красной площади включён в Список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО. 20 февраля 1995 года Ельцин подписал Указ, относивший Красную площадь к объектам исторического и культурного наследия Всероссийского значения. Но уже через два года, видя беснование вокруг Мавзолея самых проворных и прогрессивных козявок демократии, мерзавец осмелел, по своему подлому обыкновению предателя наплевал на собственный Указ, на ЮНЕСКО, и 17 марта 1997 года запел голосом гитлеровца Карякина: "Надо Ленина похоронить, как он завещал, рядом с матерью. Вот мне и патриарх говорил, что он похоронен не по-христианскому обычаю…" 6 июня этого же года в Ленинграде на заседании Совета по культуре (Радзинский и т.п.) и искусству (Пугачёва и т.п.) кремлёвская образина повторила своё мартовское заявление. Тут же была спущена с цепи искать если уж не завещание, так хоть что-нибудь стая самых борзых фокстерьеров демократии: Сатаров, Юмашев и Сысуев, в Самаре им помогала тёща Сысуева. Опять ничего не нашли. Хоть плачь!

Через несколько дней, 11 июня, в Кремле после очередной раздачи очередных премий за услужливость, кремлевская сявка опять: "Сейчас я вброшу вам одну идею: убрать Мавзолей с Красной площади! Как вы на это ответите?" Прибежавшие из театров Марк Захаров, Янковский, Лазарев, Броневой ответили бурными аплодисментами. А между тем, кто-то шепнул, что в Самаре, надорвавшись от непосильных поисков, умерла тёща Сысуева…

О Ельцине нельзя сказать, что он ненавистник Ленина такой-то по счёту после Гитлера, ибо еще неизвестно, кто больше Гитлер — сам Адольф или Ельцин. Вернее, хорошо известно: конечно, Ельцин, ибо всё, о чем Гитлер только мечтал, "всенародноизбранный" сделал. Поэтому дальше можно вести отсчёт уже от него.

. . .

№19 (651) от 10 мая 2006 г.

Владимир Бушин

. . .

ЛЕНИН, ПРОФЕССОРА И ПСИХИ

Окончание.

Вы смотрите телепередачу "Поединок", где известный телевизионный стервятник выступает под соловьиным именем?

Странное дело, простое русское слово "поединок" не все понимают правильно. Так, А.Солженицын пишет в своём несправедливо забытом прокуратурой "Архипелаге" о зенитном пулемётчике: "Он выдержал поединок с четырьмя немецкими самолётами…". Господь с вами, академик русского языка и литературы! Какой же тут поединок, если один против четырех? Поединок — это когда один на один. Почитайте Куприна, что ли…

Но коршун Соловьёв превосходит живого классика: он обычно выставляет шесть человек против одного и тоже называет это поединком! Действительно, ведь, как правило, против человека, стоящего в обсуждаемом вопросе на государственных патриотических позициях, он выставляет демократа-антисоветчика, подбирает четырех секундантов таких же взглядов, которые, естественно, поддерживают демократа, и сам всегда отстаивает ту же точку зрения. Вот вам и шесть против одного. Бесстыдное жульничество, наглый лохотрон под красивой вывеской "Поединок".

Именно так обстояло дело, например, в незабываемом поединке Александра Проханова с депутатом Госдумы Владимиром Медынским. Правда, на сей раз хоть один секундант Бойко, предварительно расхвалив депутата и бросив тень на писателя ("великий знаток казуистики!"), трусливо решился признать исход поединка ничейным. Зато вот что изрекла мадам Кинадзе: "Победитель — Медынский! Сегодня состоялся суд над большевизмом, которого давно ждёт наше общество".

Её ничуть не смутило, что Владислав Шурыгин в ходе поединка напомнил: "Проханов никогда в коммунистической партии не состоял, он просто честный человек и талантливый писатель". Ничуть не смутило мадам, как и Соловьева, конечно, и то, что помянутое "наше общество", как почти всегда оно это делает при "поединках" правды и лжи, своим перевесом в 20 с лишним тысяч голосов помогло Проханову разнести в пух блядоустого депутата. Да, они не смутились ничуть. И следующий "поединок" будет смастачен по той же бесстыдной схеме.

Тот памятный поединок был уж очень характерен для всей возни вокруг Ленина, и есть смысл вспомнить его.

. . .

Тогда шаманство о ликвидации Мавзолея демократы связывали с только что состоявшимся перезахоронением останков генерала Деникина, по милости Буша доставленных из Америки. "Вот, — говорили они, принимая нас за непуганых идиотов, — мы первыми перезахоронили, теперь должны и вы вслед за нами перезахоронить. На этом и примиримся. То-то славно будет! На земле мир, во человецех благоволение!"

Вы только подумайте: они своему кумиру воздали великие почести, а мы свого в ответ на это должны предать позору, и это примирение, это благодать! Ну блин…

. . .

Вот тот самый директор Института истории Сахаров со Сванидзой и начали тогда свою беседушку с возвышенных похвал Деникину: "Это был человек, который стоял на позиции цивилизационного пути развития России, для него были нетерпимы антидемократические методы, он делал всё, чтобы идеалы белого движения оставались такими, как их сформулировал Шульгин: мы белые — мы чистые! Такими были идеалы, за которые боролись Корнилов, Деникин, все честные русские офицеры и широкие слои народа. Лучшие люди белого движения боролись за лучшие идеалы, за лучшие цивилизационные пути. Я, как историк, буду делать всё, чтобы вернуть народу дух этих людей — Деникина, Корнилова, Колчака — их большую человеческую честность… Пусть земля будет им пухом!". Это говорил не столь уж давний член КПСС и еще с 60-х годов постоянный автор журнала "Вопросы истории КПСС", громивший антисоветчиков и врагов партии в таких, например, сочинениях, как "Антикоммунистическая фальшивка под видом научного исследования".

Я познакомился с В.В.Шульгиным осенью 1967 года в Гаграх, в Доме творчества Союза писателей. Это был год 50-летия Октябрьской революции, а Василию Витальевичу как раз исполнилось девяносто. Ведь было время, когда в пылу борьбы он признавался: "Пулемётов — вот чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулемётов доступен уличной толпе и что только свинец может загнать обратно, в его берлогу, вырвавшегося на свободу страшного зверя". Но теперь Шульгин, отсидевший двенадцать лет во Владимирском централе, говорил нам с Дмитрием Жуковым во время тихих прогулок вдоль моря: "Мы хотели видеть Россию могучей и процветающей. Большевики сделали её такой. Это мирит меня с ними". Вот мудрость, родившаяся в душе изгоя революции, её страдальца и узника. А Ельцин? А эти свистуны, ничего в жизни не видевшие, кроме кабинетов, кафедр да микрофонов? Спустя сто лет, они всё чирикают: "Они были чистые-пречистые, ну, совсем как мы!".

Но вот вам факты их белоснежной чистоты. 7 марта 1917 года генерал Корнилов лично арестовал его августейшую супругу со всеми детьми. На другой день в Могилеве генерал Алексеев объявил царю об аресте и сдал его думскому конвою. Попозже в Крыму заместитель Колчака контр-адмирал В.К.Лукин руководил арестом находившихся там великих князей. А ведь эти генералы-адмиралы приносили присягу на верность царю Николаю.

Кстати, в числе арестованных в Крыму оказался и великий князь Александр Михайлович. Он умер в 1933 году в Париже, незадолго до смерти издав там же "Книгу воспоминаний", в 1991 году вышедшую и у нас. Так вот, в этой книге он писал о времени Гражданской войны: "Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников (которые "надеялись одним ударом убить и большевиков и возможность возрождения сильной России"), они призывали к священной войне против Советов, с другой стороны — на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела Российской империи". Тут можно лишь уточнить, что дело не только в "выступлениях", а в реальном руководстве Лениным реальной вооруженной борьбой за сохранение единства России. Большевики и мысли не могли допустить, например, об отделении Украины — послали Ворошилова с Буденным, Антонова-Овсеенко и вышибли Скоропадских, Директорию, Раду да ещё и немцев с австрийцами. А нынешние президенты-импотенты пальцем не пошевелили даже для сохранения Крыма или портов на Балтике. А ведь об Эстонии, Латвии и Литве даже Рузвельт на Тегеранской конференции сказал: "У меня лично нет никаких сомнений, что народы этих стран будут голосовать (если после войны встанет этот вопрос) за присоединение к Советскому Союзу".

Но вернемся к вопросу об ангельской белизне белых. Вот что писал в феврале 1920 года в своём знаменитом письме Деникину о его армии и о нём самом не кто-нибудь, а единомышленник и подчиненный генерал Врангель: "Армия, воспитываемая на произволе, грабежах и пьянстве, ведомая Начальником, примером своим развращающим войска, — такая армия не могла создать Россию… Отравленный ядом честолюбия, вкусивший власть, окруженный бессчётными льстецами, Вы уже думали не о спасении Отечества, а лишь о сохранении власти" (ВИЖ №7'90. С.70). Спорьте, златоуст Сахаров, с Врангелем…

Может быть, барон оклеветал Деникина и его Добрармию? Но тогда с чего бы там, где эта армия прошла в 1919-1920 годах, народ называл её Грабьармия? Во-вторых, такую же оценку ей дал позже и Шульгин. А главное, в случае клеветы — а его письмо получило широчайшую известность — Врангель не мог бы стать 4 апреля 1920 года преемником Деникина на посту главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России (ВСЮР), как потом не мог бы стать в эмиграции и главнокомандующим "Русской армии", в сентябре 1924 года преобразованной в Русский обще-воинский союз (РОВС), во главе которого барон оставался до своей смерти в апреле 1928 года.

А Деникин? "Он был совестью русской эмиграции!" — верещал Сванидзе. А эта "совесть" в тот памятный апрельский день, сдав дела Врангелю, погрузился с женой и малой дочкой на английский эсминец и укатил в Константинополь, оттуда — в Лондон, из оного — в Брюссель. Там — сразу кинулся к письменному столу писать воспоминания — "Очерки русской смуты". Тр…тр…тр… И в 1921 году первый том уже вышел. А брошенные им боевые товарищи (23 тысячи штыков и 12 тысяч сабель) сражались еще семь с лишним месяцев до их полного разгрома войсками Красной Армии под командованием Михаила Васильевича Фрунзе. 14 ноября 1920 года, увы, пришлось улепётывать тем же морским путём. А у Деникина выходили том за томом. Всего получилось пять томов, 1700 страниц. Надо полагать, благосостояние бедолаги поправилось.

"Чем еще хорош Деникин? — вопросила Сванидза. И сама ответила: "Он был преданным слугой своего народа. Твердо держал линию русского патриотизма. Он ненавидел и Сталина и Гитлера. Он не соблазнился ни на какие посулы нацистов!"

А какие могли быть посулы битому старцу? Кто за ним стоял, кроме супруги и дочери? Сколько у него под рукой было дивизий? Сталина он действительно ненавидел, как ненавидит Сванидза, но так ли уж ненавидел Гитлера, если в первую годовщину прихода его к власти, в январе 1934 года, призвал русскую эмиграцию "включиться в борьбу против большевизма". Включиться — куда? В планы и дела Гитлера, куда же еще!

Именно о таком включении мечтал уже после смерти Врангеля упоминавшийся РОВС, о чем свидетельствует директива №10 от 2 февраля 1937 года его руководителей генералов Миллера и Кусонского. Там говорилось, например: "В настоящее время фашизм со всеми его видоизменениями, обусловленными особенностями данного государства, завоевывает всё больше последователей… Мы, чины Русского обще-воинского союза, являемся как бы естественными последовательными фашистами" (ВИФ №11'89. с.45).

Когда началась Вторая мировая война, во главе РОВС стоял уже как раз русский немец генерал фон Лампе, его штаб-квартира теперь находилась в Берлине. 12 сентября 1939 года, когда Германия терзала незадачливую Польшу, русский немец в своём приказе №13 писал: "В такие дни мы все должны быть исключительно лояльны по отношению к давшей нам кров стране. Долг признательности обязывает нас всеми силами отзываться на обращения её представителей к нам, стараясь как и чем можно помочь ей…" (Там же ).

Германия ещё не напала на Советский Союз, а эта керосиновая фон Лампа 21 мая 1941 года писал в обращении к главнокомандующему сухопутными силами вермахта фон Браухичу: "Нет никаких сомнений в том, что последний период борьбы выразится в военном столкновении Германии с союзам советских социалистических республик (Так в тексте,— В.Б.)…Я считаю долгом заявить Вашему Превосходительству, что ставлю себя и возглавляемое мною Объединение русских воинских союзов в распоряжение германского Командования, прося, господин генерал-фельдмаршал, дать возможность принять участие в борьбе" (Там же, с. 46).

5 июля, когда война уже началась, Лампе вновь пишет Браухичу, сообщает, что русские воинские организации в Болгарии и Югославии готовы воевать вместе с немцами. Это обращение было доложено Гитлеру, и ответ Браухича выглядел брезгливо: "В настоящее время чины Объединения не могут быть применены в германской армии" (Там же).

Тогда неутомимый фон-холуй в приказе № 46 от17 августа уговаривает членов Объединения "послужить делу освобождения России" в германской армии хотя бы переводчиками, даже почтальонами (Там же).

Наконец, в одном месте — прорыв. 30 января 1942 года уполномоченный начальника Управления делами русской эмиграции (УДРЭ) в Югославии подполковник К.Ефремов известил все русские организации, что получено разрешение и "организуется Русский охранный корпус для вооруженной борьбы с большевиками, действующий в составе германских вооруженных сил и под германским управлением" (Там же, с. 47).

А вот и оставленное одним белогвардейским наблюдателем свидетельство о делах корпуса в Югославии: "Здесь наши доблестные казаки забаррикадировались вместе с германским гарнизоном и выдержали натиск красных… Наши участвовали в очистке края от коммунистов и очень успешно. Отношение германского начальства таково, что нельзя желать лучшего — во всем идут навстречу. Полная готовность выполнить все наши просьбы и желания" (Там же).

. . .

Один книжный человек шибко осерчал на меня за то, что я не стал вместе со Сванидзой нахваливать Деникина, а даже сказал о нём кое-что не ласковое. Я спросил, знает ли он, книжный человек, о письме, с которым, проживая в США, генерал обратился к американскому президенту Трумэну. Было это в июне 1947 года, за несколько месяцев до смерти и потому оказалось как бы его идейным завещанием. Нет, книжный человек ничего об этом письме своего кумира не слышал.

Так вот, в сопроводительной записке говорилось:

"Ваше Превосходительство,

принимая во внимание крайнюю опасность событий, могущих предопределить судьбы народов, прошу Вас уделить внимание моему письму, в котором выражена русская (антисоветская) точка зрения.

Искренне Ваш

А.Деникин,

генерал, главнокомандующий

русской армией (1917 -1920)".

. . .

Старичок лукавил. Как военный человек, тем более в письме по столь высокому адресу, он должен был обозначить своё звание точно и полностью — какой именно генерал. А он с 1916 года был всего лишь генерал-лейтенантом, потому и напустил стыдливого туманца: "генерал"... Главнокомандующим же русской армии Деникин не был никогда. В 1917 году он несколько недель в апреле-мае занимал пост начальника штаба при Главнокомандующем русской армией генерале от инфантерии М.В.Алексееве. С октября 1918-го до апреля 1920-го да, был главнокомандующим, но вовсе не "русской армией", а Вооруженными силами юга России. Но — извиним старичку его столь понятное лукаство. Это мелочи.

Письмо (оно впервые опубликовано у нас в "Военно-историческом журнале" №4 за 1998 год) довольно пространное — три журнальных страницы, в нем 4 раздела, 14 пунктов и 8 подпунктов. Старичок работал старательно и аккуратно, видна выучка Академии Генштаба. Однако в самом тексте очень мало аккуратности и много странностей.

Так, запугивая Трумэна "коммунистической экспансией", Деникин уверял его: "Сталин идёт по пути большевизации мира. Вопрос только во времени". И с этой целью "советы готовят полчища наёмников. Даже в Уставе Красной Армии имеется пункт, в котором говорится, что "Красная Армия — армия мирового пролетариата, и её цель — борьба за мировую революцию". Первые советские воинские уставы были приняты в 1918-м и 1919-м годах. Но даже в них трудно представить себе подобный пункт хотя бы потому, что армия не может иметь свою собственную политическую цель, она — лишь орудие в руках власти. А уж в уставах предвоенной и военной поры — свидетельствую как очевидец — не говоря о послевоенной, этого и помыслить невозможно.

Однако Деникин тут же приводит конкретные примеры советских "захватов" полчищами наёмников: Азербайджан!.. Видимо, генерал, просто забыл, что это такое и где находится.

Особенно страшила "верного слугу своего народа" возможность обретения его родиной атомного оружия. Он старался внушить такой же страх и Трумэну: "Обладание этим оружием приведёт к немедленному действию СССР. Нападение будет произведено без объявления причины, без предупреждения и даже несмотря на полную капитуляцию перед советскими требованиями". И это он писал, зная, что именно его родина всего пять лет назад подверглась нападению без объявления причины, без предупреждения, писал именно тому человеку, который сразу, тотчас, как только получил две атомных бомбы, предпринял "немедленные действия" — всего десять месяцев назад отдал приказ безо всякого предупреждения сбросить их на мирных жителей Японии. А родина Деникина, вот уже 57 лет обладая этим оружием, ни разу не применила его.

И вот, движимый страхом перед социалистической родиной, генерал взывал к могучей Америке: "нельзя ждать, пока грянет буря". И, считая Трумэна оппортунистом, настаивал на том, что "необходимо прекратить нынешнюю оппортунистическую политику в отношении Советов", "необходимо немедленно предпринять шаги" против СССР, "немедленно принять самые эффективные меры"… Какая спешка, что за суетливость на краю могилы!

Что же предлагал Деникин? Прежде всего, учесть опыт военных лет — как союзников, так и немцев. Например, вот "одна из величайших ошибок Англии": "С помощью своих ответственных деятелей, прессы и радио Англия постоянно восхваляла Сталина, советский режим, советские достижения и т.д. Таким образом, к общему несчастью были укреплены просоветские симпатии".

Старичок опять трусовато лукавил. Он прекрасно знал, что тогда не только в Англии, но и в Америке, и во всём мире восхваляли и Сталина, и Красную Армию, и советский народ, и особенно — такое "советское достижение" как разгром фашизма. Теперь он предлагал устранить симпатии к его родине.

А ошибки Гитлера? Генерал не сомневался, что война против СССР готовится и вот-вот начнётся, что тогда действительно и было. И он поучал, остерегал, советовал: "Необходимо, чтобы антибольшевистская коалиция не повторила основной ошибки Гитлера, которая привела к поражению Германии. Во всех своих фазах борьба должна вестись не против России, но исключительно против большевизма" (курсив здесь и дальше — генеральский. — В. Б.).

Но как это сделать-то? Ведь и мы в 1941 году хотели бы воевать только против нацизма, но, увы, пришлось воевать против всего немецкого народа, ибо он в массе своей поддерживал нацизм и был его орудием. А главное, если мы, как об этом еще в 1942 году объявил Сталин, были за сохранение Германского государства, то Черчилль настаивал на его расчленении, и ему не удалось это только из-за советского сопротивления. Но в 1991 году Сталина не было, и уже некому оказалось встать на защиту целостности даже родной страны. Дожив до 75 лет, имея большой военный и жизненный опыт, Деникин так и не понял, что для Запада нетерпима любая Россия — хоть княжеская, хоть царская, хоть капиталистическая, хоть коммунистическая.

"Если случится так, что война будет вестись против России с целью расчленения, — продолжал Деникин наставлять врага родины,— то русский народ снова воспримет войну как борьбу за защиту Отечества. Самое главное — не забыть уроки недавней войны". Тогда, мол, только из-за глупости Гитлера народ решил, что надо защищать родину.

Советует учесть еще и такой урок: "Пока война велась под знаменем интернационализма, результаты в виде бесславной финской кампании и катастрофы Красной Армии на пути к Москве, были налицо. Но когда война превратилась в смертельную борьбу за защиту Отечества, результатом было поражение Германии".

Всё было не так. Во-первых, в финской кампании были ошибки и неудачи, как они бывают во всякой войне, но она вовсе не оказалась бесславной: Красная Армия добилась всех поставленных целей, финны перед угрозой захвата их столицы запросили мира и приехали в Москву, чтобы подписать его на наших условиях. Может, армия, в которой служил Деникин, добилась того же в 1905 году от японцев, или в 1917-м — от немцев, или в 1920-м — от советской власти? Во-вторых, ни финская кампания, ни Великая Отечественная не велись "под знаменем интернационализма", хотя, конечно, Красная Армия и по составу и по духе была интернациональной. Финская война велась под знаменем обеспечения безопасности Родины в лице, прежде всего Ленинграда. Отечественная — под знаменем спасения Родины и уничтожения фашизма. В-третьих, "катастрофа Красной Армии на пути к Москве" обернулась разгромом немцев у её стен вовсе не из-за того, что 5 декабря 1941 года Сталин спрятал лозунг интернационализма и вытащил лозунг патриотизма.

Самое важное в конце письма: "История свидетельствует о невозможности покорения или порабощения России…Интервенция Запада кончится так же, как все предыдущие вторжения: польское, шведское, наполеоновское и, наконец, гитлеровское". Верный слуга русского народа даже на краю могилы не посмел напомнить американскому президенту о крахе вторжения 1918-1922 годов, в котором вместе с французами, англичанами, японцами и кое-кем еще принимали активнейшее участие и американцы.

Что же делать при такой безнадёге? Вот суть письма, вот главное наставление врагу родины: "Наиболее желательным для России и наиболее выгодным для мира способом урегулирования кризиса (так слуга народа называет факт существования своей могучей независимой Родины,— В. Б.) был бы внутренний переворот в СССР".

Вот оно что! Какое единство с известным планом Даллеса… А как приступить к перевороту? Деникин за четверть века эмиграции и это обдумал. Начинать, говорит, следует со Сталина, который создал и "поощрил собственный культ", вот его и надо разрушить. Оказывается, не Хрущёв, а Деникин первый-то борец против "культа личности". Но какое трогательное единение между белым генералом, директором ЦРУ и первым коммунистом, и в каком ясном свете предстаёт теперь свинорылая фигура этого коммуниста.

"Падение главной опоры большевистской иерархии (авторитета Сталина), — продолжал Деникин,— приведёт к разрушению и гибели всей структуры". Что дальше? А вот: "Государственный переворот в России приведёт к фундаментальным переменам в режиме, а не к одним лишь персональным перестановкам". Генерал опять же стесняется сказать прямо: произойдёт реставрация капитализма, что мы и видим ныне.

Я и сказал книжному человеку: "Вы довольны тем, что сейчас в стране?" Он ответил: "Это позор! Проклятье! Что они натворили с нашей родиной!" — "Да, сказал я,— позор и проклятье, но ведь всё произошло по рецепту вашего кумира: Россию победили путём внутреннего переворота. А начали его с "борьбы против культа личности Сталина", потом перешли к поношению Ленина, и уж после этого явился Абрамович с 18 миллиардами долларов за пазухой, украденных у народа с помощью борцов против Ленина-Сталина и обожателей Корнилова и Деникина".

Дело не в том, конечно, что Ельцин и Буш, Чубайс и Жириновский действовали именно по письму Деникина или плану Даллеса. Они о них и не знали. Вся суть в том, что враги России хорошо понимали и понимают значение Ленина и Сталина, их образов, роль коммунистической партии в сбережении и единстве России. Потому и продолжают свои осатанелые атаки.

. . .

+ + +