07. Х. 2011.

7 октября 2011 года

пятница. 15:00

 

" Эсхатологический эпос Сергея Фомина "

Глава

 

 

А вот я ругаюсь на идеал Булгакова в "Мастере и Маргарите" – иметь небольшой подвальчик, как показано в фильме Бортко – из двух комнат, и сидеть там невылазно и писать "Роман о Понтии Пилате"… – а зря ведь ругаюсь. Ведь положение с моим собственным Романом о жизни некоего русского Фауста не только не лучше, чем у Михаила Афанасьевича, а пожалуй, что и много – намного – хуже… Ведь сижу я также как и Мастер в маленькой двухкомнатной квартирке на первом этаже серого пятиэтажного дома, ещё дохрущёвских, по-моему, времен, и пишу, пишу, пишу, и конца-края этому писанию не видно…

Для чего пишу? А главное – для кого? И с какой, собственно, целью? Когда супруга моя, Татьяна Викторовна, указывает мне на то, что после моей кончины рукописи мои никому не будут нужны, я отвечаю ей, что – нет! – очень даже будут нужны, потому что пишу я для будущих поколений, и что не я первый такой, вот, посмотри: Великий Флорентиец тоже спрятал вторую ("философскую") часть "Божественной комедии" – между прочим, с описанием "Рая", в некий тайник в стене, заложив его кирпичом, потом, бежав из дорогой сердцу Флоренции, скоропостижно умер, а через много лет его брату во сне открылось, где лежит рукопись – именно рукопись! – а не изданная уже книга, и он вынул кирпичи, – глядь, – а там и вправду лежит – чуть было не написал – Второй том "Мертвых душ"! – а там и вправду лежит таинственное описание дороги в Рай и полёта по самому Раю…, над которым вот уже несколько веков бьются литературоведы и эзотерики всего мира… Такова история с рукописями Данте Алигьери! Но Татьяна Викторовна говорит мне, что мы не во Флоренции, и я не Данте, на что я ей ответил, что, хотя мы и не во Флоренции, а в Москве, но, тем не менее, мы ещё посмотрим, кто из нас Данте!...

И такие дискуссии происходят у нас довольно часто. И мне порой даже кажется, что Татьяна Викторовна не совсем понимает где и когда она живёт. Ведь если сейчас пойти в какое-нибудь издательство и предложить им мою рукопись, – даже смешно становится – они не то что её отвергнут, но, как и Берлиоз Мастера, спросят:

– А вы, собственно, кто такой? – потому что если Сергея Фомина или Олега Платонова всё же как-то публикуют, то моё "художественное" произведение даже крайние и злостные антисемиты опубликовать не захотят никак…

Но это я так, к слову, и для разминки… А теперь продолжим разбирать писания Сергея Фомина. Я уже говорил, кажется, что рассмотреть творчество Сергея Фомина в краткой "рецензии" мне возможным не представляется. И не потому что большой объём самих произведений. А потому что охват духовной жизни России и борющихся против неё сил в творчестве Сергея Фомина таков, что для того чтобы только вникнуть в этот удивительный       д у х о в н ы й       мир, требуется немалое время… Да и не получается у меня писать "отзывы" и "рецензии"! Всё время я, по какому-то странному "алгоритму", или "интегралу" – забыл как называется – сам сбиваюсь на некое "Художественное Произведение"… Поэтому я для начала решил опереться на несколько сборников. Первый из них – сборник, посвященный "50-летию Сергея Фомина" "И ДАНЫ БУДУТ ЖЕНЕ ДВА КРЫЛА". Паломник. 2002 по Р.Х., который начинается замечательными статьями об авторе и его творчестве. "История сквозь призму эсхатологии" Романа Багдасарова, "По-другому быть не может" Татьяны Шубиной, "Державный служка" Леонида Болотина, "В "Нашем современнике" Александра Сегеня, "Дар Профета" Андрея Щедрина, "О нашем Монархизме" Георгия Николаева, и стихотворением Натальи Ганиной

" J A D I S    E T    D E M A I N "

("Никогда и Завтра") – все  эти посвященные автору тексты написаны с мудростью, теплотой и очень вдохновенно. Меня же в этом сборнике особо заинтересовал раздел о Сергее Александровиче Нилусе, который я уже попытался описать в предыдущих главах, а также – главная тема русской эсхатологии, – статьи, посвящённые Екатеринбургскому злодеянию, написанные самим Сергеем Владимировичем. Вот с них и начнём следующую часть нашего исследования творчества Сергея Фомина.

Итак, статья

" ЕКАТЕРИНБУРСКОЕ   РИТУАЛЬНОЕ  УБИЙСТВО ":

"17 июля 1997 г., в канун Праздника Преподобного Сергия Радонежского (Царственные Мученики были ещё не прославлены), в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре состоялось заседание Священного Синода Русской Православной Церкви"… – так начинается эта новая "Повесть Временных (или "Вневременных" – кому как больше нравится) лет, созданная и доселе непрерывно создаваемая Сергеем Фоминым…

Я когда читал это, несомненно, эпическое начало, то невольно вспомнил очень похожее начало романа "Белая Гвардия" Михаила Афанасьевича Булгакова: "Страшен был, грозен был год от Рождества Христова 1917-й, но ещё страшнее, ещё грознее был год по Рождестве Христове, 1918…"

То есть перед нами не просто " научное историческое исследование", но несомненно новый русский эпос, причём эпос – эсхатологический… И он, как и положено эпосу – "длится" …

Итак, "17 июля 1997-го по Рождестве Христове года, представители высшего церковного Священноначалия во главе со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II "имели суждение о работе Государственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием о перезахоронении останков [Все]российского Императора Николая II и членов его Семьи"…

О, Господи, каким духом навсегда ушедших времен повеяло! Как будто это всё было не в конце навсегда канувшего от Р.Х. века ХХ-го, а где-то там, в "старине глубокой", которая и встает у меня перед глазами при чтении этих строк…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

+ + +