А что же было дальше?
Дальше мы
Всем братством
выходили на пикеты,
Был митинг у
“Матросской тишины”,
Стоянье у
Верховного Совета,
У камня Соловецкого
и там,
Где пар дымился над
“Зловонной лужей”,
Звал ангел нас “к
отмщению жидам“,
И голос был его
совсем простужен.
Звучал акафист
Русскому Царю,
Что был умучен
“Тайной беззаконья”,
Вот средь блаженных
я в толпе пою,
Стараясь сильно и
порой нестройно.
И всё казалось, что
вот-вот с небес
Царь Николай сойдет
со всей Семьею,
Неся в руках большой
тяжелый Крест,
И вслед за ним все
мученики строем
Вдруг бесконечным,
там среди облак
Начнут брести:
монахи, офицеры
Священник, дьяк,
кузнец, купец, батрак –
Все кто не предал
Родину и Веру.
Вот Достоевский в
рубище идет,
Вот Розанов, вот
Нилус, вот Жевахов,
А дальше тыщи-тыщь –
простой народ,
Все как один несут
главы на плаху.
Идет Распутин,
старец Николай
Псковоезерский,
Оптинские жертвы,
Их тыщи-тыщ, как
будто горний Рай
С Небес спустился в
этот миг на Землю.
И зримо вдруг
отверзлись Небеса,
И сам Христос средь
ангелов на Троне,
И Михаил-Архангел на
часах
Стоит с мечом совсем
как на иконе.
А мы внизу
молитвенно поем,
Колена преклонив,
“Царю Небесный”,
Потом восстанем и
крестясь пойдем
С иконами в
последний путь наш Крестный
И впереди пойдет наш
Русский Царь
С всей Семьей
"умученный жидами",
И знаменосец
развернет как встарь
Наш черный стяг с
Крестом и черепами.
Ей, Господи Исусе!
Ей, гряди!
Сие уже так близко.
Буди, буди!
Весь горизонт
кровав и впереди,
Как будто слышен
грозный гул орудий.
Свершилось, братья!
Днесь уж настает,
Обещанное время
Преставленья,
И как один на Суд
идет народ,
В молитвенных и
слезах и озареньях!…
Вот так, примерно,
жили мы тогда,
Молилися, акафисты
читали,
И проходя поля и
города,
О днях последних
братий просвещали.
И всем казалось,
скоро все венец
Мы мученический за
труды получим,
А мiру что лежит во
зле – конец,
За то что "Царь
жидами был умучен".
Так жили мы, так
чувствовали. Жизнь
Была для нас
акафистом и песней,
Так жили мы средь
праздников и тризн,
Ходов, стояний,
митингов и шествий.
А жизнь текла совсем
наоборот,
И нам кричали: "Молитесь
вы в суе!
Наш бог – Жратва и
баксов наварот!"
– Из тачек
навороченных буржуи.
И жид кричал:
"Распни ее, распни!
Убей её – немытую
Россию!"
И клокотали
"пузыри земли",
Зовя на пир
жидовского мессию.
И все кругом в
ночной лиловой мгле
Кривлялось,
хохотало и визжало…
Но Крестный Ход шел
с верой по земле,
И эта вера Родину
спасала.
