" ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ "

Беседа главного редактора Журнала «РУССКИЙ ПРОЕКТ» Натальи Айрапетовой с режиссёром фильма «Лермонтов» Николаем Петровичем Бурляевым.

…

– Иногда кажется, что в нашей власти, кроме декораций, ничего не меняется. Может быть, потому, что во власть играют одни и те же люди, только под разными псевдонимами? Сегодня, когда вышел на телеэкран фильм «Есенин. История убийства», вспоминается, с каким упоением травили и уничтожали ваш фильм «Лермонтов». Скажите, а что в фильме «Лермонтов» было для вас важным? Раз была такая травля, значит, какие-то силы (не исключено, что потомков бессмертного Воланда) ваш «Лермонтов» серьезно задел?

– Я пытался создать портрет героя нашего времени – вернее, героя на все времена, человека, способного на подвиг и самопожертвование, человека, осознанно прошедшего крестный путь и понимавшего, что он будет убит, Лермонтов знал, что будет убит, описывал в отрочестве, как это будет выглядеть – что попадет ему в грудь пуля, что это будет на Кавказе... Он писал «В долине Дагестана…» понимая, какой его ждет путь, он этот путь прошел – вот это было для меня самое главное. Мне нужно было явить образ героя, которому захочется подражать.

Но фильм попытались утаить от русского народа, хотя он был выпущен в количестве 1500 копий – столько сейчас уже не делают! Копии были по всему СССР разосланы до начала травли - потому что так работала планово действующая машина проката: сделали копии – и отправили. А уж потом пошла травля, потом было судилище Союза кинематографистов СССР, и некоторые коллеги мои требовали расправы надо мною.

– Значит, вас судили «товарищеским судом»?!

Это был суд надо мною Союза кинематографистов СССР – и суд этот вел Элем Климов.

– Какие же были задействованы имена!

Да, хотя в это трудно поверить, и мои товарищи требовали, чтобы этот фильм никому не показывали, не продавали за границу, ну, и тд. Этого требовал Сергей Соловьев, мой старый друг, поскольку он сам хотел делать фильм о Лермонтове, но ему не дали. Только мне, одному из шести режиссеров, собиравшихся делать фильм о Лермонтове, эта честь была оказана. Остальные остались обиженными – один из них, мой старый приятель, стал секретарем Союза, и он устроил эту кампанию и травлю, Бог ему судья... я это все пережил...

– Это, наверное, было тяжело?

– Нет. Вы знаете, нет! «Есть упоение в бою и бездны мрачной на краю», – говорил Пушкин. Если бы я не видел того эффекта, который фильм производит на зрителей, я бы, может быть, испугался такого масштаба травли: мне могло бы не хватить своих внутренних сил, чтоб устоять. А я за десять дней до судилища успел показать его людям! – я был на родине Лермонтова; в Пензе, Тарханах, в Белинском показывал фильм. И вот таких показов у меня в жизни не было! Да, были фильмы, которые поднимали зал, такие, как «Военно-полевой роман» или «Иваново детство». Я помню, как после «Полевого романа» в Эквадоре зал поднялся – и овация длилась пять минут, и люди брали меня за руки, обнимали и целовали, так они сопереживали героям. Но когда мы показывали «Лермонтова», овация длилась 15 минут, зал поднялся и не давал нам говорить, люди плакали, кланялись в пояс и говорили, что вот на этом фильме мы будем воспитывать детей патриотами... Однако кто-то не захотел, чтобы появился фильм о России, чтобы на нем росли дети патриотами, чтобы больные душой и телом выздоравливали, посмотрев этот фильм. Потому что врачи и психологи оценивали фильм «Лермонтов» как лекарство и говорили: вот если его показывать людям даже больным и душевнобольным, и тем, кто уже на краю гибели, – они будут выздоравливать и отойдут от пропасти!

Но кто-то не захотел, чтоб люди выздоравливали, чтоб страна дышала этим лермонтовским воздухом. А потом все искали ответ, почему такая травля, почему она адресована именно Лермонтову, почему 22 критика за 10 месяцев ДО выхода фильма, пока еще никто фильма не видел, уже начали «готовить» общественное мнение, чтобы перекрыть дорогу всем положительным рецензиям...

– А действительно, почему? В конце концов, фильм все го лишь о поэте, пусть даже великом, а не о членах Политбюро!

– Почему? Я тоже долго этого не понимал, а потом многое прояснилось. Когда я уже окончил этот фильм, мне попалась книга о тайных организациях, в частности о масонских ложах, где открытым текстом сказано, что « если имя и дело какого-то автора нам будет неугодно – мы будем порочить имя и дело этого автора задолго до того, как о нем узнают люди».

– Сегодня о масонстве и о действующих до сего времени ложах появилось множество книг, но как в то время вам попалась на глаза подобная книга? И чем Вы лично мог ли насолить этим джентльменам?

– А я посмел затронуть тему масонства – показал, что и Пушкина, и Лермонтова «убирал» из жизни один и тот же круг лиц, имевших отношение именно к этой тайной организации.

– Сейчас мы историю по-новому переосмысливаем, начинаем, наконец, сомневаться в так называемых «хрестоматийных истинах», потому что все дело в том, кто писал эти хрестоматии, в которых – как это только сейчас становится понятным – главным была прежде всего ненависть к России, ко всему русскому. Жизнь русских гениев – Пушкина, Лермонтова, Есенина - явно искажалась. Ну, не мог Лермонтов написать «Прощай, немытая Россия!» – это не его стиль мышления (это стиль мышления убогих ненавистников России), его Родина не могла быть «немытой» – и он не мог унижать свое Отечество даже в горькие минуты! Много романтической лжи было сказано и написано и о декабристах, и ведь это – только единичные примеры «хрестоматийных истин». Не имеем ли мы дело вообще с грандиозной фальсификацией нашей истории и нашей культуры? Вам в свое время справедливо досталось за то, до чего Вы докопались...

– Видите ли, фальсификация русской истории и русской культуры, русской литературы – это отдельная, очень большая работа, которая проделывается уже много-много десятилетий и даже столетий: девальвация и искажение подлинной истории нашего Отечества и жизни гениальных личностей в истории Отечества. А как Лермонтову досталось от лермонтоведов! Даже в школьные учебники поместили явно не лермонтовские строки «Прощай, немытая Россия!» – он никогда этого не писал! Никогда, и это доказывали ученые, потому что автографа нет, это принес Бартеньев через 20 лет после убийства Лермонтова в редакцию, заявив, что вот, мол, мне читал это Лермонтов – но автографа-то не было!

Он не мог такое написать, это не лермонтовское вообще. А сколько сплетен о нем было, в том числе и в советские времена – что он был и с трудным характером, и агрессивный, и росточка ма-а-хонького, и кривоногий, чуть ли не карлик, и заносчивый... То есть столько всего наговорили – и все это ложь! Моего «Лермонтова» растаптывали именно потому, что в фильме он был благородным русским человеком, патриотом, готовым к подвигу самопожертвования...

И о Пушкине, о декабристах – ну, естественно, и здесь очень много лжи. Пушкин не участвовал в их бунте не потому, что они его «берегли», не потому что его не было в то время в Петербурге, а потому, что он как русский патриот не мог участвовать в разрушении России и убийстве русского самодержца – и он откровенно говорит об этом в письме о масонстве, об его отношении к масонству... Почему он был убит? – это тоже отдельная тема, требующая отдельного разговора. Когда-то, по молодости лет, его приняли в масонство. Тогда это было модно – быть масоном, и Пушкин по молодости лет этой моды не избежал, но он сразу же понял суть масонства. У него есть одна фраза – это мог только гений написать! – о том, что (излагаю её суть), после Адама Вейсгаупта масонство получило направление противогосударственное, противоцерковное и что он в подобном деле участвовать не может, а декабристы пошли против государя, против Церкви...

– Нам после 15 лет демократического пепелища, когда либералами разрушено всё – экономика, культура, армия, сельское хозяйство, вообще нормальная народная жизнь – предстоит восстанавливать и свою историю, сегодня планомерно и беспощадно уничтожаемую. У Вас есть какие-то идеи по поводу восстановления нашей истории, истинного облика её великих людей?

– Это для меня естественная работа, которой я занимаюсь всю жизнь. Кстати, о Есенине: на первом Кинофоруме «Золотого Витязя» мы дали премию дебютанту – белорусу Юрию Азаренку за фильм о Есенине «Меня хотят убить», где была изложена версия истории убийства.

Наши проекты посвящены тому, чтобы воздать должное и нашим великим предшественникам, и нашим современникам-подвижникам. И таких проектов у нас много, а теперь мы сами пытаемся делать фильмы – правда, опять должен отметить, что поддержка Агентства по кинематографии очень мизерная: мы подали 15 заявок на господдержку, но одобрили только две заявки в 2004 году. Мы сделали два фильма: об артисте Мордвинове Николае Дмитриевиче (этот фильм пока не был показан ни на одном канале, мы его планировали показать по телеканалу «Культура») и фильм «Отче» – о ныне покойном батюшке из города Елец, о духовнике многих наших деятелей культуры – таких, как Распутин, Крупин и многих других. Вот в этих двух фильмах мы по крупицам пытаемся восстановить и правду, и память о наших подвижниках и праведниках.

– Говоря о подвижниках русской культуры, о тех, кто нес свой крест до конца, нельзя не сказать снова о такой мощной личности, как Сергей Бондарчук, который – это сегодня кажется очевидным – был в кинематографе Львом Толстым. Бондарчук, Шукшин, Рубцов, наши великие русские классики – будете ли Вы говорить о них на телеканале «Звезда»?

– Да, обязательно. Вы знаете, я сыграл недавно роль Тютчева – в фильме Натальи Бондарчук о Тютчеве, три серии которого мы делали специально к 200-летию нашего великого поэта. Успели именно к юбилею, принесли свою работу на центральные каналы – и что же? Ни один канал (ни один!) не показал этот фильм, а на Российском государственном канале нам ответили – «это не наше, это не рейтинговое».

– То есть Тютчев в России, на государственном канале по имени «Россия» – это нечто «не рейтинговое»?

– Да, и говорил это человек по имени Павел Корчагин.

– Забавно, конечно, хотя смешного мало. Ведь над Федором Ивановичем Тютчевым тоже как следует поработали «веды» – и так умело его «секвестировали», что в памяти целых поколений школяров он остался только как «певец русской природы», а не глубокий философ и патриот России, радеющий о глобальном славянском единстве. Так где же все-таки можно будет посмотреть ваш фильм?

– Мы планируем его показать по телеканалу «Звезда» – и я надеюсь, что он вызовет должный резонанс в нашем обществе.

– Скажите, а Вам хочется сейчас играть?

– Нет. Не хочется. Лет в сорок пропало у меня это желание, хотя...

– Николай Петрович, позвольте ознакомить Вас с некоторыми субъективными штрихами к вашему портрету: Вы, на мой взгляд, внешне на бойца совершенно не похожи – ну, нет у Вас фактуры Ильи Муромца или хотя бы Никиты Михалкова, но... но есть, ощущается – просто кожей чувствуешь! – какое-то несгибаемое упрямство, железная воля, «тихая», но упорная сопротивляемость, даже – простите великодушно! – какая-то настырность. Это все – откуда? Это ведь наверняка гены – иначе бы Вы ни травли после «Лермонтова» не вынесли бы, ни сегодняшнего выкручивания рук. А если это гены, то надо воздать должное вашим родным, дедам и прадедам. Расскажите о них...

– Я думаю, что действительно в этой сопротивляемости – заслуга моих родных, включая дедов и прадедов. Если взять отцовскую линию, то прадед моего отца был запорожский казачий полковник Остап Бурляй – сподвижник Богдана Хмельницкого, который был послан Богданом в Москву с посольством о присоединении Украины к России. Да, вот он – известная в истории личность: Остап Бурляй даже описан в книге Сенкевича «Огнем и мечом» – и когда мой приятель Ежи Хофман делал фильм «Огнем и мечом», он мне говорил: слушай, там, в этих событиях, твой прапрадед участвует. Я ему в шутку сказал: ну, ты взял бы меня на эту роль, а он ответил: нет, судя по истории, он был помощнее, вот так! Но я эти гены чувствую, хотя эти ощущения, очень личные, трудно передать словами. …

– Спасибо Вам за искренность, за этот разговор.

– С Богом!

Беседу вела Наталья АЙРАПЕТОВА

 

С сербским принцем Томиславом Карагеоргиевичем

С российским солдатом из контингента КФОР. Косово. 2002

С президентом Республики Сербской Родованом Караджичем, г. Пале. Босния

Духовность Вера Возрождение. 2005

+ + +