12 «НЕУДОБНЫХ»  ВОПРОСОВ МИТРОПОЛИТУ ИЛАРИОНУ

 

Обструкция (от латинского «препятствие») – это противодействие нормальной работе заседания или митинга (например, путем длинных речей, шума и т. д.). Можно громко задавать «неудобные вопросы» и настойчиво (и обязательно громко) требовать ответа. Клирик Иларион должен почувствовать, что обструкция – это реальная опасность для его персоны.

Скандал. На греческом это слово указывает на предмет ужаса или отвращения. Также оно обозначает ловушку или преткновение. В общественной жизни «скандал» – это получивший широкое публичное освещение инцидент, связанный с заявлениями о правонарушениях, позорных или аморальных проступках. В обиходе скандалом обычно называется бурный спор, дебош, ругань. Устроить «скандал» для ОВЦС МП – это примерно то же самое, что взять «дубину народной войны» против захватчиков.

Обструкция и скандал как формы противодействия беззаконию обладают тем преимуществом, что они не требуют специальной организационной подготовки: такие действия можно предпринимать в одиночку. Может быть, вы неожиданно попали на какое-то мероприятие – действуйте. А уж если вас пригласили на «конференцию» филокатоликов – поднимите голос.

 

Итак, 12 «неудобных» вопросов митрополиту Илариону. 

 

1. Почему в ходе острой фазы кризиса на Украине Вы и Ваше ведомство (ОВЦС) не поддержали православных Украины, выступивших против ассоциации с ЕС?

Руководство Украинской греко-католической церкви, находящееся в юрисдикции папы римского, выразило солидарность с антигосударственной деятельностью «евромайдана» и официально призвало подключиться к ней монастыри и церкви УГКЦ – 4 тысячи приходов. Западные епархии прислали своих студентов-семинаристов.  

Как это согласуется с провозглашенным Вами курсом на «стратегический союз» с Ватиканом?

2. Когда на Майдане спикеры Украинской Греко-католической Церкви травили православных и пытались представить преступный бунт «евромайдана» как волю Божию, Вы пребывали в Польше и вели переговоры о сотрудничестве с Ватиканом и вновь (в который уже раз) заявили о необходимости встречи с папы и патриарха.

Почему Вы не выступили в поддержку православных?

Мы знаем, что с началом Второй мировой войны папа Пий ХII отказался объявить Германию агрессором под тем предлогом, что он не может вмешиваться в международную политику. В планах Ватикана было послать на оккупированные территории России 200 католических священников для осуществления миссионерской деятельности (только такую миссионерскую деятельность Гитлер разрешил на оккупированных территориях).

Может быть, Вы разделяете такую позицию папы Пия XII (которая была столь удобна для Гитлера) и считаете, что руководство РПЦ не может вмешиваться в международную политику?

3. Как Вы относитесь к прославлению Украинской Греко-католической Церковью и Ватиканом Иосафата Кунцевича, который, по их мнению, играет важную роль в определении будущего христианского лица Европы? 

Для Ватикана это святой, для православных – палач и каратель, чья деятельность вызвала отвращение даже у литовского канцлера (Льва Сапеги).

В свое время папа Пий ХI заявил о Кунцевиче, что такие примеры «святой жизни» должны способствовать единению всех христиан. Затем папа Иоанн Павел II называл Кунцевича «апостолом единения».

Разделяете ли Вы такую позицию названных предстоятелей Римской Церкви?

4. Вы много говорите о подготовке встречи нашего патриарха с папой римским. Такие заявления повторяются так часто, что создается впечатление, будто нам нечто хотят внушить, – чтобы и вопросов не возникало. Однако вопросы возникают и будут возникать: зачем нужна эта встреча и как она может способствовать укреплению православной веры?

Два раза в истории имела место встреча римского папы и православного патриарха (для подготовки Флорентийской унии в XV веке и как результат предательства Константинопольского патриарха Афинагора в XX веке). Оба раза такие встречи папы и патриарха имели крайне негативные последствия для Православия.

Вы считаете, что папство изменило свою природу и третья встреча будет для Православия позитивной? И только потому, что папы изменили свою «риторику»?

 5. Кто и когда принял решение о необходимости встречи патриарха с папой римским?

Почему этот вопрос решается в кабинетах – или «келейно» – без широкого обсуждения?

От представителей Ватикана мы знаем, что он считает эту встречу «событием исторического измерения». В католицизме вопросы такой важности решает папа римский, в Православии – может только Поместный собор. Вы сознательно это игнорируете?

6. В декабре 2013 г. Вы поставили общественность перед фактом, что «само вступление православных в диалог» с католиками означало, что «мы взаимно отказались от классификации друг друга в качестве еретиков». Это означает, что «мы» (православная сторона) отказались квалифицировать католиков как еретиков.

Считаете ли Вы лично, что католические догматы о «филиокве», о непорочном зачатии Пресвятой Богородицы, о примате Папы суть ересь?

Существует святоотеческое определение папизма как ереси; лично Вы придерживаетесь такого определения или Вы от него отказались?

7. В декабре 2013 г. Вы заявили, что «в XIX веке и особенно в XX веке мы фиксируем фактическое признание действительности Таинств (католиков) при отсутствии общения (с ними) в Таинствах». То есть Вы опять ставите православный народ перед фактом: Вы нечто фиксируете.

От чьего лица Вы делаете такие заявления? От лица главы ОВЦС и будущего Патриарха всея Руси?

Очевидно, что не главе одного из ведомств Московского Патриархата решать вопрос о том, что квалифицировать как ересь и признавать ли действительность Таинств у католиков.

Не являются ли подобного рода заявления с Вашей стороны узурпацией прав Поместного собора, который один обладает «высшей властью в области вероучения и канонического устроения»?

8. Как глава иностранного ведомства РПЦ Вы не можете не касаться вопросов мировой политики, в том числе и вопроса о войне в Сирии.

Однако Вы ничего не говорите о той роли, которую играют США, Франция, Саудовская Аравия и Израиль в поддержке бандитских формирований, терроризирующих мирное население Сирии и христиан Сирии.

В связи с событиями в Сирии Вы опять говорите о необходимости срочных совместных действий православных с папой Римским.

Знаете, есть такая русская пословица «Кто про что, а вшивый о бане»; может быть, это Ваш случай?

9. Во время событий в Литве (в 1991 г.) Вы публично обвинили советских солдат в преступлении, которое они не совершали (убийстве 14 гражданских лиц). Тем самым Вы способствовали разжиганию ненависти литовцев к русским и обострению ситуации в Литве.

Если Вы не были в курсе того, что за убийством 14 граждан Литвы и одного советского офицера стоит движение «Саюдис», то как Вы могли вмешивать людей, к которым обращались, в события, смысла которых Вы не понимаете?

А если Вы знаете об этом теперь, то почему не раскаялись в содеянном и не отказались от награды, которую получили от литовских властей?

10. В январе 1996 г. во время событий в Чечне, когда шельмовали российскую армию и глумились над военнослужащими, Вы (уже сотрудник ОВЦС) заявили, что «Россия не имеет права называться христианской, православной страной».

Как Вы можете быть православным архипастырем в стране не христианской и не православной, ведь на катакомбного пастыря Вы не похожи?

Не считаете ли Вы необходимым принести извинение за оскорбление в адрес нашей страны?

11. Вы ратуете за «стратегический союз» с Ватиканом.

Но как возможен «стратегический союз» с Ватиканом, если Ватикан мыслит этот союз только при обязательном условии признания папского примата над Православными церквями?

12. Суммируя все Ваши заявления (особенно по отношению к католической ереси), многие представители церковной общественности полагают, что Вы сами отлучили себя от Церкви.

Не допускаете ли Вы для себя возможности принести покаяние?

+ + +