09.IV.2011.

9 апреля 2011 года

суббота. 17:00

" Поднимается буря "

Глава

"Православные нарративные источники, – продолжает Николай Козлов, – такие как

ЖИТИЕ СВЯТОГО ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ГЕОРГИЯ,

легшее в основу одного из самых распространенных в Православии иконографических сюжетов,

– дает иное представление о коллизии выбора

МЕЖДУ ПРАВОСЛАВИЕМ И СМЕРТЬЮ.

Возле города Берита в расположенном неподалеку озере поселился    о г р о м н ы й    з м е й    (Дракон, – Л.Д.С-Н), требовавший

ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЖЕРТВ,

которые и приносили ему в порядке очередности, поклонявшиеся идолам жители города. Когда настала очередь дочери царя, обреченной стать    ж е р т в о й    з м и я ,    тут явился небесный воин св. великомученик Георгий на коне,    с в я з а л    з м и я

и, как повествует один из старинных изводов повести,    п р и в е л    чудовище к царю и народу со словами: "веруете ли всем сердцем в Господа нашего Иисуса Христа, то убию змия сего, аще же не веруете, то

ПУЩУ НА ВАС КРОВОПИВЦА СЕГО"

(Чудо бывшее со святым великомучеником Георгием о змие, ПЛДР. XVIII век, М., 1981, с. 520)

Учитывая чудесную природу св. вмч. Георгия как посланника небесных сил, носившего характер теофании, мнимое принуждение жителей Берита к вере во Христа следует считать актом чудесного обращения, избавившего поклонявшегося идолам народ от

ПРИНОСИМОЙ ИМ КРОВАВОЙ ДАНИ.

Принципиальное отличие Православия от иудео-поганических религий состоит в

УСТАНОВКЕ НА САМОПОЖЕРТВОВАНИЕ,

– тогда как в иудаизме и язычестве жертва – это всегда имитация,    з а м е щ е н и е    жертвователя,

ПРИНЕСЕНИЕ В ЖЕРТВУ ДРУГОГО, ("КОЗЕЛ ОТПУЩЕНИЯ").

… Надписание

"ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ !"

– продолжает автор, – три креста и две буквы "Г", традиционно используемые в православной иконографии для обозначения горы Голгофы, недвусмысленно вписывают пререкаемую эмблему в православный контекст, связанный с призывом

К ИСПОВЕДНИЧЕСТВУ "ДАЖЕ ДО СМЕРТИ" ЗА ХРИСТА,

и исключающей её    п р о ф а н и ч е с к о е    прочтение, предлагаемое московской прокуратурой.

"Даже до смерти подвизайся о истине и Господь Бог поборет по тебе (Сир. 4, 32).

"Правда бо безсмертие есть, неправда же смерти снабдение" (Прем. 1, 15).

Подлинные мотивы    п р о к у р о р с к о й    ч и с т к и    православной символики, – пишет далее Николай Козлов, – следует искать, пожалуй, не в стремлении к поддержанию религиозного мира в российском обществе и даже не в лоббировании

ЭКУМЕНИЧЕСКОГО БРАТАНИЯ ЧЕРТЕЙ С БЕСАМИ

– этого "непротиворечивого" лозунга на знамени толерантности. За простоватым прокурорским экуменизмом угадывается меркантильный интерес

ДРЕВНИХ СЛУЖИТЕЛЕЙ ПРЕИСПОДНЕЙ,

втягивающих российское правосудие в разборку за    с и м в о л и ч е с к о е    в о з в р а щ е н и е    две тысячи лет назад

ЦЕНОЮ КРОВИ РАСПЯТОГО НА КРЕСТЕ БОГОЧЕЛОВЕКА

купленного "бренда".

К ним, носителям и хранителям    " к а и н о в о й    п е ч а т и "    – положившим неправедную жертву надеждой собственного спасения,

АДЕПТАМ КРОВОЖАДНОЙ СЕКТЫ

творцов и поджигателей мировых братоубийственных войн и революций, чей    т а й н ы й    п а р о л ь под знаком черепа и костей невоскрешенного Искупителем падшего человека –

"MACH BENACH"

(мясо отделяется от костей)

– является действительной угрозой для шести из семи миллиардов населения Земли, уготованных на уничтожение в буре ядерного холокоста, обращены так современно звучащие слова пророка Исайи, сказанные в адрес отступивших от почитания Истинного Бога в    д е т о у б и й с т в е н н о е    и д о л о с л у ж е н и е    сынов Израиля:

"Услышите слово Господне, мужие озлобленнии и князи людей, сущих во Иерусалиме. Яко рекосте:

СОТВОРИХОМ ЗАВЕТ СО АДОМ

И СО СМЕРТИЮ СЛОЖЕНИЕ:

буря носима аще мимоидет, не приидет на нас: положихом лжу надежду нашу и лжею покрыемся. …

Не минет вас буря: и не отымет

ОТ ВАС ЗАВЕТА СМЕРТНАГО,

и надежда ваша, яже ко аду, не пребудет. Буря грядущая аще найдет, будете ей в попрание" (Ис. 28, 14-18), – заканчивает Николай Козлов.

Ясно, что под "мужами озлобленними" и "князьями людей" Николай Козлов подразумевает здесь не    п р о ф а н и ч е с к и х    деятелей московской прокуратуры, а тех деятелей "тайны беззакония", заключивших

"ДОГОВОР СО АДОМ",

которые, по мнению автора, стоят за этим решением наших незадачливых прокуроров.

С этим мнением многоопытного автора трудно не согласиться. Ведь ясно, что лозунг

"ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ !"

в последнее время появился не случайно. Во всем мiре, кроме войны за нефть, ресурсы и питьевую воду, разгорается ещё и

П О С Л Е Д Н Я Я    РЕЛИГИОЗНАЯ ВОЙНА.

В Греции Элладская Православная Церковь объявила "еврейских банкиров" в том, что именно они виноваты в тяжелом экономическом положении страны и народа.

В Америке пастор Терри Джонс сжег Коран. В ответ ему – талибы в Афганистане ворвались в здание представительства ООН, убили –

ПРИНЕСЛИ В ЖЕРТВУ

11 (! – Л.Д.С-Н) человек белых христиан и двоим или троим из них

ЕЩЕ ЖИВЫМ ОТРЕЗАЛИ ГОЛОВЫ,

т.е. совершили явное ж е р т в о п р и н о ш е н и е ненавистных гяуров.

А вчера, в пятницу, 8 апреля 2011 года, в Голландии Парламент, наоборот, официально, большинством голосов принял закон, запрещающий    и у д е й с к о е    и    м у с у л ь м а н с к о е

ЖЕРТВЕННОЕ УБИЙСТВО ЖИВОТНЫХ

и кошерное и хиляльное сразу. Раввин Амстердама, естественно, протестует, говорит:

– Как же так, мы жили в Голландии 400 лет, и всегда совершали

РИТУАЛЬНОЕ ЗАКЛАНИЕ ЖЕРТВЕННЫХ ЖИВОТНЫХ,

а теперь вдруг весь Голландский парламент запрещает нам делать это?!!

А масульманские мясники обещают выйти на улицы и, видно, начать приносить в    ж е р т в у    самих членов Нидерландского парламента…

Ну а о том, что творится у нас, можно и не упоминать. Перепись населения показала, что    в ж е р т в у    приносятся    м и л л и о н ы

РУССКИХ ПРАВОСЛАВНЫХ ЛЮДЕЙ…

Поэтому мы говорим: "Не мы, Союз Православных Хоругвеносцев и проект "Русскiй Символъ", выдумали лозунг

" ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ ! "

Его "выдумала" сама наша    т р а г и ч е с к а я    жизненная реальность. Мы же только и подхватили. И подняли

ЧЕРНОЕ ЗНАМЯ С ТРЕМЯ ЧЕРЕПАМИ

С КИНЖАЛАМИ В ЗУБАХ,

которые символизируют

ВОССТАНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ,

– восстание    в о с с т а ю щ и х    из гробов русских, убитых и каждый миг убиваемых заключившей договор с адом всемiрной "тайной беззакония", незримо окопавшейся во властных структурах. Ибо если не могут воевать    ж и в ы е ,    то

ВОЕВАТЬ БУДУТ МЕРТВЫЕ.

Отверзается земля, открываются гробы и мертвые с ножами в зубах – все наши морские пехотинцы Великой Отечественной, все наши десантники-спецназовцы чеченских войн, – пойдут в наступление на служителей сатаны, истребляющих Россию и Русский народ. И впереди всех в снегу и дожде, с черным знаменем с тремя черепами пойдет Апокалиптический Михаил Архангел –

ГРОЗНЫЙ АНГЕЛ СМЕРТИ.

И на черном знамени в "поднимающейся буре" будет отчетливо виден лозунг:

ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ !"

+ + +

.

.

Опричный листок № 133

"Православие или смерть"

Преисподняя атакует небо.

После космического раздела сфер влияния, описанного в Апокалипсисе ап. Иоанна Богослова, между небесными силами и "духами злобы поднебесной" (Еф.6, 12), во главе с сатаной низринувшимися с неба (Aп. 7, 9), в мире идет непрекращающаяся (борьба за эсхатологический реванш, использующая в качестве тактического оружия как открытые гонения на Церковь, так и всевозможные виды колдовства, ересей, святотатства и кощунства, к которым относится, в частности, популярная в последние времена идея биоэлектронного контроля, требующая замены христианских имен идентификационными номерами и представляющая собой новую разновидность иконоборчества (или крестоборчества), шельмования и профанации знаков и символов божественного присутствия в видимом мире.

По всему некогда христианскому миру под знаменем так называемой толерантности идет процесс обратного перепосвящения и вытеснения христианской символики из повседневного обихода от запрета на ношение нательного креста (Израиль) до переименования рождественской елки в «праздничное дерево» (США).

Очередное сражение в тысячелетней информационной войне за передел ноосферы развязала московская прокуратура, требующая судебного запрещения апотропеического титла "Православие или смерть" над тройным изображением "адамовой головы" с кинжалом в зубах. Необходимо отдавать отчет, с какой целью, с чем или с кем вступает в бой российская судебная система.

В российскую политическую реальность лозунг "Православие или смерть" был принесен со святой горы Афон, где черное знамя с апотропеическим девизом и изображением креста развевается над зилотским монастырем Эсфигмен. Христианская иконография зиждется на прочном основании общемировой художественной культуры, внося в древние символы и архетипы новый, соответствующий евангельскому благовествованию смысл. Известный всему древнему миру, в том числе и в иудейской традиции, знак посвящения, херема, изображаемый при помощи двух пересекающихся линий, со времени распятия Иисуса Христа сделался главным символом христианства, победы жизни над смертью, знамением воскресения и бессмертия, смерти временной и жизни вечной.

Однако в нехристианском мире знамение креста – буддийская свастика, египетский анх, германо-скандинавский молот Тора и различные варианты начертания креста в европейской политической культуре и в воровской субкультуре Нового времени (на татуировках и в виде нательных крестов) продолжают нести несвязанный с евангельским благовествованием профанический смысл.

Специфическое для иудейской ментальности негативное значение имеет крестное знамение в талмудическом иудаизме, не признающем во Христе обетованного Мессию.

Крест представляет собой амбивалентный символ или, выражаясь библейским языком, "знамение пререкаемое" (Лк. 2, 34), как и другие символические элементы иконографии Голгофы: различные виды холодного оружия и "адамова глава", череп и кости.

Краеугольным основанием как монашеской, гак и воинской практики является памятование смерти. Адамова глава – символ смерти и бессмертия, прочно вошедший в христианскую иконографию из языческой воинской аскезы, где он имеет значение победного трофея и восходит, по-видимому, к повсеместно распространенному в древности обычаю устроения ритуальной чаши из черепа поверженного врага На ритуальное значение адамовой главы как победного трофея, взятого у смерти Христом, известное христианскому богословию, указывает ее широкое использование в воинской символике европейских армий.

Вот как описывает очевидец интерьер чала офицерского собрания полка александрийских драгун Российской Императорской армии: "Череп в Александрийском полку был эмблемой полка.

Не говоря о Высочайше утвержденном полковом знаке офицеров и гусар, изображающем черный Мальтийский крест с черепом, многие предметы офицерского собрания были с этой эмблемой. Так, например: серебряные канделябры на черепах, вместо ножек, весь столовый прибор: серебряные стаканы для вина, ножи, вилки, ложки, солонки, пепельницы – все это было с черепами; ткаными черепами были украшены скатерти и салфетки; тарелки также с черепами. Две большие братины на подносах с факсимиле изображали черепа со сложенными костями, вместо подставок. Одна из этих братин, вмещавшая четыре бутылки шампанского, по завещанию бывшего бригадного генерала маркиза де Траверсе (кирасир Его Величества), была ценным даром собранию, а другая, вмещавшая две бутылки, была приобретена офицерами полка. На балконе офицерского собрания, выходящем в городской парк в г. Калише, находился большой металлический череп и в впадинах глаз с вечера светились электрические лампочки, освещая прилегающую площадку" (С.Топорков, Черные "Бессмертные" гусары, Военная быль, Париж, № 45, с. 15). Обращает на себя внимание использование братин, изготовленных в виде черепов из металла, по-видимому, заменившего употреблявшуюся для этой цели в седой древности человеческую кость.

Использование голгофской символики в обиходе и воинских регалиях Российской Императорской армии находилось целиком в русле православной традиции, прославившей ратный жертвенный подвиг древне-русских воинов – монахов Пересвета и Осляби на поле Куликовом. Жертвенный смысл воинского долга проявлялся в сознании того, что православный воин шел на войну не убивать, а умирать.

"Марш вперед, труба зовет,

черные гусары!

Марш вперед, смерть нас ждет.

Наливайте чары!"

Современный российский художник сделал эмблемой апотропеического девиза афонских зилотов три черепа с кинжалами в зубах в окружении трех крестов с двумя буквами "Г" (которые расшифровываются как инициалы горы Голгофы) в соответствие с общепринятой иконографией Распятия, изображающей три креста – Крест Спасов и по сторонам кресты распятых с Иисусом Христом одесную и ошуюю разбойников, с которыми на нижнем преобразовательном уровне соотносятся фланкирующие главу праотца Адама два черепа его потомков праведного Авеля и братоубийцы Каина, подобно разбойникам, благоразумному и нераскаянному, чающих или отвергающих восстановление падшего адамова естества в Новом Адаме – Христе. Кинжалы в зубах черепов в новозаветном иконографическом контексте могут быть осмыслены как эмблема орудия Страстей или "жала смерти" (1 Кор.15, 55-56).

Исторически христианскому переосмыслению и уточнению подвергались не только иконографические символы и сюжеты, но и сакральные понятия древности. Термин "православие" (калька с греческого – ортодоксия) в значении правая вера, правильное знание, встречающийся еще у отцов-апологетов II-III вв., входит в официальное употребление на Руси не ранее XVI века и содержит широкие смысловые коннотации, связанные с понятиями воскресения и бессмертия, общие для индоевропейского религиозно-культового сознания.

Современные лингвисты, исследовавшие летописные источники на предмет бытования в древнерусском официальном языке термина "православие", замечают: «Проведенный анализ позволяет предположить, что в официальный оборот термины "православный" и "православие" входят на волне создания Московского централизованного государства и его борьбы за независимость, с которой совпадает процесс образования Русской христианской автокефалии. Это, естественным образом, приводит к вопросу о происхождении корней "прав" и "слав", об их наличии в древнерусском (древнеславянском) языке, в частности, в глаголице. Считаем, что дальнейшее исследование в этой области может пролить свет на весьма значимые процессы в развитии русского народа, других славянских народов и этносов, Русской Православной церкви и государства Российского» (Колосов В., Павлова Т. К этимологии терминов "православный" и "православие").

Дальнейшие исследования показывают, что утверждение в русском литературном языке термина "православие" преимущественно перед бытовавшим ранее синонимом "правоверие" связано с дополнительной семантической нагрузкой, которую несли корни "прав" и "слав" в древне-русской религиозной ментальности.

«Словарь и формульный язык, сохраненный позднейшими литературными памятниками, позволили реконструировать для рубежа 4-го – 3-го тыс. до н.э., существование греко-индоиранской (арийской) общности. Из них стал представим образный мир тех песен, что слагались предками эллинов и индоиранцев об их героях. То были воители с "мощным духом", взывающие к богам – "подателям благ", в битве добывая "славу мужей" (...). Носитель человеческих качеств – язык, Слово: Речь (санскр. Rta, др.-перс. Arta – "Правда", ср.-перс. Аша) – слово, однокоренное с русским П-РАВЬ (прямота). И то, что остается после «праведного» ЧЕЛОВЕКА, несомое указанным носителем – носителем человеческого бессмертия, это (...) его СЛАВА» (Роман Жданович, Из истории человеческой цивилизации и человеческих жертвоприношений (отклик на статью О.М.Гусева "Кольцо Славянских ресурсов", ЗРД, №5,2010).

В корне "слав" содержится указание на крест и воскресение. "Слав" на библейском иврите – крест. Славяне – крестьяне. Ср. с титлом на знамении Креста над главой распятого Иисуса Христа – "Царь Славы". "Славой" называется изображаемый в церковной иконографии сияющий нимб вокруг головы святого, свидетельствующий о его церковном прославлении. Крестчатый нимб полагается на Господских иконах вокруг главы Спасителя.

Приведенный этимологический и иконографический анализ выявляет смысловые коннотации, связывавшие термин "православие" в сознании древне-русского человека с понятием о пути, на котором обретается бессмертие, др.-русск. – "слава".

В современном словоупотреблении термин "православие" (в его греческом переводе "по созвучию" – ортодоксия) продолжает сохранять профанное значение, например, в составе оксюморона "ортодоксальный иудаизм", синонимичное по смыслу термину "правоверие".

Различие между христианским и иудео-поганическим пониманием лозунга "Православие или смерть", основанное на разных представлениях о жертве у христиан и иудеев и язычников, поясняется словами апостола Павла о юродстве Креста. "Слово бо крестное погибающим убо юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть. Писано бо есть: погублю премудрость премудрых и разум разумных отвергу. Где премудр: где книжник; где совопросник века сего. Не обуй ли Бог премудрость мира сего. Понеже бо в премудрости Божией не разуме мир премудростию Бога, благоизволил Бог буйством проповеди спасти верующих. Понеже и иудеи знамения просят, и еллины премудрости ищут: мы же проповедуем Христа распята, иудеем убо соблазн, еллином же безумие, самем же званным иудеем же и еллином Христа Божию силу и Божию премудрость: зане буее Божие премудрее человек есть, и немощное Божие крепчае человек есть" (1 Кор. 1, 18-25).

"Опасным, греховным и внутренне противоречивым", по выражению патр. Кирилла, лозунг "Православие или смерть" является, конечно, не с точки зрения православного, а экумениста, тщетно пытающегося соединить несоединимое, угождение двум господам совместить в одном еретическом служении.

Ослепление прокуратуры, увидевшей в эмблеме с девизом "Православие или смерть" "признаки возбуждения религиозной вражды, а именно: по отношению ко всем неправославным и содержащие пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, то есть превосходство православных по отношению ко всем остальным" является отражением иудео-поганической ментальности заказчиков прокурорского представления, наторевших в извращенном толковании священных символов Православия, и напоминает плачевный результат описанной в Библии попытки жителей Содома совокупиться с ангелами (Быт, 19).

В прокурорском представлении слышится пафос иудейских "стояний за веру", во время которых при угрозе насильственного крещения вожди иудейской общины, как это было в г. Майнце в XII веке, согласно иудейским летописям, приносили в жертву, то есть предавали смерти собственных (или может быть взятых взамен собственных?) детей.

Православные нарративные источники, такие как, повествование из Жития святого великомученика Георгия, легшее в основу одного из самых распространенных в Православии иконографических сюжетов, дают иное представление о коллизии выбора между православием и смертью.

Возле города Берита в расположенном неподалеку озере поселился огромный змий, требовавший человеческих жертв, которые и приносили ему в порядке очередности поклонявшиеся идолам жители города. Когда настала очередь дочери царя, обреченной стать жертвой змия, тут явился небесный воин св. великомученик Георгий на коне, связал змия и, как повествует один из старинных изводов повести, привел чудовище к царю и народу со словами: "Веруете ли всем сердцем в Господа нашего Иисуса Христа, то убию змия сего, аще же не веруете, то пущу на вас кровопивца сего" (Чудо бывшее с святым великомучеником Георгием о змие, ПДЦР. XVIII век, М., 1981, с. 520).

Учитывая чудесную природу явления св. вмч, Георгия как посланника небесных сил, носившего характер теофании, мнимое принуждение жителей Берита к вере во Христа следует считать актом чудесного обращения, избавившего поклонявшийся идолам народ от приносимой им кровавой дани.

Принципиальное отличие Православия от иудео-поганических религий состоит в установке на самопожертвование, тогда как в иудаизме и язычестве жертва – это всегда имитация, замещение жертвователя, принесение в жертву другого, "козел отпущения".

Священный образец богоустановленной и богопротивной жертвы указан в Священном Писании в рассказе бытописателя о первом жертвоприношении людей после изгнания их из рая.

"И бысть по днех, принесе Каин от плодов жертву Богу: и Авель принесе и той от первородных овей своих и от туков их. И призре Бог на Авеля и на дары его: на Каина же и на жертвы его не внят. И опечалися Каин зело, и испаде лице его. И рече Господь Бог Каину: вскую прискорбен был еси; и вскую спаде лице твое; еда аще право принесл еси, право же не разделил еси; умолкни...» (Быт. 4, 3 -7).

Слова бытописателя о "неправедном разделении" как причине неприятия жертвы Каина Богом наводит на сопоставление с мифологическим сюжетом о жертвоприношении Прометея, вызвавшем гнев Зевса на людей. Согласно мифу, Прометей разделил тушу жертвенной коровы между богами и людьми таким образом, что, спрятав отделенное от костей мясо во внутренности и желудок и намазав кости жиром, обманул Зевса, преподав ему худшую часть под видом лучшей. Достойно примечания, что жертвоприношения ветхозаветных евреев, как и некоторые формы языческих установлений, согласно разуму Св. Церкви, являются как бы "христианством до Христа" по тому прообразовательному значению, которое они имели в отношение Искупления человеческого рода Владычней Жертвой.

Святитель Филарет Московский, комментируя рассказ бытописателя, отмечает богоустановленный характер жертвоприношений в дохристианском мире, соединенный с понятием об искуплении человеческого рода. "Авель научился приношению в жертву первородных от Адама, Адам от Бога, а Бог явил в них "Агнца закланного от основания мира" (Ал. 13; 8) и вместе образ того, как человеки должны "представлять тела свои в жертву живую, свято благоугодную Богу" (Рим. 12,1). Приношение первородных в особенности, образует Искупителя, потому что Он есть "первородный пред всею тварью" (Кол.1, 15) по вечному бытию; "первородный между многими братиями" (Рим.8, 29) как образ прочих, и первый естественный всеобщий наследник благ духовных; "первородный из мертвых" (Кол.2, 18) по славному своему воскресению" (Свят. Филарет (Дроздов), Толкование на кн. Бытия, М, 2003, с.127-128).

Закон жертвоприношения состоит в том, что в жертву приносится лучшее, а оставляется, сохраняется худшее. Жертвуя лучшим, человек становится соработником в деле творения, уподобляясь Богу в акте божественного кенозиса. Очевидно, что жертва Каина, не принятая Богом, не удовлетворяла этому требованию. Господь положил знамение на челе братоубийцы – Каина, которое имело амбивалентный смысл – избавления, защиты от смерти и одновременно отвержения от человеческого общества и позора.

Таким знамением в древнем мире, в том числе и у евреев, был крест. Крестообразно помазывали кровью закланного агнца евреи пороги и двери своих домов во свидетельство ангелу смерти во время исхода своего из Египта, крестообразно кропил кровью жертвы священник завесу храма и алтарь.

Термин "православие" неразрывно связан с представлением о праведной жертве, прообразованной в "образах и сенях" Ветхого Завета и исполненной Господом Иисусом Христом на Кресте.

Профаническое значение знамения креста как "каиновой печати" сохраняют за собой такие символические изображения, соотносимые с понятием неправедной жертвы, в совершении которой упрекали отпадавших в идолослужение евреев пророки Израиля, как скрещенные кости под человеческим черепом, украшающие пиратский абордажный флаг, нацистская свастика или так называемый "воровской" крест (обычно правильной четырехконечной формы), иконографически ничем не отличающиеся от канонических изображений "адамовой головы" на Голгофе, гамматических крестов римских катакомб или древне-русских энколпионов.

Надписание "Православие или смерть", три креста и две буквы "Г", традиционно используемые в православной иконографии для обозначения горы Голгофы, недвусмысленно вписывают пререкаемую эмблему в православный контекст, связанный с призывом к исповедничеству "даже до смерти" (Ап.2, 10) за Христа и исключающий ее профаническое прочтение, предлагаемое московской прокуратурой.

"Даже до смерти подвизайся о истине и Господь Бог поборет по тебе" (Сир.4, 32). "Правда бо безсмертие есть, неправда же смерти снабдение" (Прем. 1, 15).

Подлинные мотивы прокурорской чистки православной символики следует искать, пожалуй, не в стремлении к поддержанию религиозного мира в российском обществе и даже не в лоббирований экуменического братания чертей с бесами – этого "непротиворечивого" лозунга на знамени толерантности. За простоватым прокурорским экуменизмом угадывается меркантильный интерес древних служителей преисподней, втягивающих российское правосудие в разборку за символическое возвращение две тысячи лет назад ценою крови распятого на Кресте Богочеловека купленного "бренда".

К ним, носителям и хранителям "каиновой печати", положившим неправедную жертву надеждой собственного спасения, адептам кровожадной секты творцов и поджигателей мировых братоубийственных войн и революций, чей тайный пароль под знаком черепа и костей невоскрешенного Искупителем падшего человека – «mach benah» (мясо отделяется от костей) – является действительной угрозой для шести из семи миллиардов населения Земли, уготованных на уничтожение в буре ядерного холокоста, обращены так современно звучащие слова пророка Исайи, сказанные в адрес отступивших от почитания Истинного Бога в детоубийственное идолослужение сынов ветхозаветного Израиля: "Услышите слово Господне, мужие озлоблении и князи людей, сущих во Иерусалиме. Яко рекосте: сотворихом завет со адом и со смертию сложение: буря носима аще мимоидет, не приидет на нас: положихом лжу надежду нашу и лжею покрыемся.... Не минет вас буря: и не отымет от вас завета смертнаго, и надежда ваша, яже ко аду, не пребудет. Буря грядущая аще найдет, будете ей в попрание" (Ис.28, 14-18).

Николай Козлов

+ + +