 |
 |
 |
|
| ОРДЕН ПОБЕЖДЕННОГО ДРАКОНА ВО ИМЯ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА |
|
СТРАШНЫЙ СОНРАЗГОВОР НЕПРОДВИНУТОГО ХУДОЖНИКА С «РЕВНИТЕЛЯМИ ПОКАЯНИЯ» + + +
Был сумрачный зимний день, резкий ветер сыпал мелкий снег в собравшихся на площади людей. Их было не очень много, несколько сотен, в основном женщины немолодого возраста, совсем немного мужчин, почти все плохо и бедно одетые, в серо-зелёных одеждах, женщины покрыты тёмными платками. Подъезжали автобусы, из них тихо выходили стайки женщин в одеждах мышиного цвета, все медленно стекались к центру площади. В центре, у подножия огромной чугунной статуи, на возвышении стояло несколько человек в чёрных балахонах, их лица с тёмными бородами, с большими ушами и носами, были торжественны и многозначительны. Было видно, что эти люди руководили каким-то странным ритуалом. Один из них быстро и невнятно зачитывал по листочку какие-то непонятные мантры. После прочтения очередной мантры народ на площади падал на колени, монотонно повторяя: «Каемся, прости нас, Господи!» Иногда в толпе кто-то громко выкрикивал, многие раскачивались из стороны в сторону, некоторые бились о землю лбом. Что за непонятные обряды? – У вас тут что, секта какая-то? – спросила я у странных людей. – Нет, что Вы, православные мы. Это мы совершаем соборный чин покаяния, – ответили они. – Что же это за чин такой? И в чём же вы каетесь? – не успокаивалась я. Люди были доброжелательны и вежливо мне отвечали: – Да много в чём: в воровстве, в кражах, взяточничестве, подкупе, спекуляциях, обманах, а также в убийствах. Тут у меня мелькнула догадка: – А-а, вы наверное, заключённые из соседней колонии, а сюда вас возят каяться в преступлениях, которые вы совершили? Рядом со мной усердно каялась очень скромная на вид матушка. Меня одолело любопытство: – А вот вы, например, за воровство или за убийство срок отбываете? А ведь вид у Вас какой приличный, никогда бы не подумала! Матушка была на редкость смиренной и терпеливо мне разъяснила: – Да нет же, сама лично я никогда не воровала и никого не убивала, но каюсь я не только за себя, но и за своих предков. – А-а, значит отец Ваш или дедушка были ворами и убийцами! – посочувствовала я. – Нет, все мои родственники и предки, которых я знаю, были честными и порядочными людьми. Но те предки, которых я не знаю, вполне могли сделать что-то очень нехорошее, если мы так плохо живём. Мне всё никак не удавалось осмыслить столь странную логику. – Но если Вы лично не знали своих прапрабабушек и прапрадедушек, как можете вы подозревать их в смертных грехах и своим покаянием брать их недоказанные грехи на себя? Не грех ли это – оговаривать людей, обвинять их в преступлениях без всяких на то доказательств? Вот Вы не решились бы обвинить, например, меня, в убийстве, а прапрадедушку, выходит, можно, он не сможет ответить? – Но живём-то мы плохо, бедно, вымираем, значит предки наши были прокляты за свои грехи, разве наша сегодняшняя убогая жизнь не доказательство этому? Я упорно продолжала не понимать. Наверное, я очень тупая и не продвинутая. Попробуем зайти с другой стороны вопроса: – Вот, например, родители мои, атеисты и бывшие коммунисты, и грехи у них конечно же есть, и почти все их грехи я знаю, но я могу и должна за них молиться, но каяться вместо них и взять их грехи на себя не могу. Даже священник в церкви меня не поймёт, если я приду к нему на исповедь и скажу: «Этот человек убил или украл, а каяться не хочет, а можно я за него покаюсь?» Скажет мне батюшка: «Не чужие грехи надо считать, а свои увидеть во всём многообразии, как песок морской, и бороться с ними!» Вот и покайтесь в своих! Отвечала терпеливая матушка с улыбкой: – Своих-то у меня почти нет, старые я давно отмолила, а новых совсем не много, так – мелочь какая-то. Веду здоровый образ жизни, в церковь каждый день хожу по два раза, а что сын мой пьяница, внук наркоман и дочка аборты делает – так это потому, что предки нагрешили, вот я и каюсь за их грехи. Сказав это, матушка посмотрела на меня как на безнадёжно отставшего от жизни человека, потом опустилась на колени и занялась прерванным делом. – Всё это последствия цареубийства! – раздался громкий голос сверху. Я подняла голову и увидела, что к разговору подключился человек в чёрном балахоне, один из тех, что стояли на возвышении и читали по бумажке соборный чин покаяния, который поначалу я приняла за непонятные мантры. Я возмутилась: – Как же Вы можете обвинять эту благочестивую женщину в страшном грехе цареубийства?! Я точно знаю, что ни она, ни её дедушка Царя не убивали! – А прапрадедушка? Может ли она сказать точно, что делал её прапрадедушка в ночь на 17 (4) июля 1918 года? Есть ли у него алиби? И ни у кого из ваших предков его нет! – громогласно закончил человек в чёрном балахоне и самодовольно рассмеялся. Толпа молчала в ответ. Человек с чёрной бородой и большим носом склонился ко мне и ехидно спросил: – А можете ли Вы доказать, где был прадедушка Вашего прапрадедушки 14 декабря 1825 года? А может это он вышел в этот день на Сенатскую площадь и стрелял в генерала Милорадовича? – Что-о-о-о?! Вы в своём уме? – У-у, милая, ты ещё и не догадываешься, что могли вытворять твои предки! Так что, покайся, моя хорошая, пока не поздно. А у нас на этот случай в нашем чине покаяния пунктик имеется: «Прости нас, Господи, за участие в неудавшемся заговоре с целью свержения царской власти в декабре 1825 года.» Тут возопила я: – Я уже ничего не понимаю, в чём же мне каяться – за участие в заговоре, или за то, что он не удался?! Я могу каяться за себя и, может быть, даже за своих предков, но только в тех грехах, которые я знаю, которые мы действительно совершили – в забвении веры Православной, в цареотступничестве, в трусости и равнодушии; но не могу, не имею права обвинять своих предков в воровстве и убийстве! И вообще, вопрос этот сложный, богословский, не лучше ли, например, обсудить его на Земском соборе, всенародно, выработать такой текст чина Соборного покаяния, с которым все были бы согласны, и тогда…
– Что Вы, матушка, фантазируете? Несогласные всегда найдутся, да и чего время тянуть, нету у нас времени на всякие там соборы. И вообще, лучше перекаяться, чем недокаяться, – про запас, так сказать. – Но как же покаяние может быть соборным, если у людей возникают вопросы по отдельным пунктам? С какими-то пунктами я, может быть, и согласна. Ну а как быть вот с этим: «Ношение одежд современной сатанинской моды и обнажающей тело одежды»? Я, например, всегда одевалась скромно, юбку ниже колен ношу… – Но мама Ваша наверняка в 60-е годы короткую юбку носила, тогда мода такая была, - не унимался человек с большими ушами, - вот за неё и покайтесь! – Ну хорошо, над этим пунктом я ещё подумаю, но вот с этим никогда не соглашусь: «предательство, измена Родине и участие в военных действиях на стороне врага». Вы что, подозреваете моих предков в сотрудничестве с фашистами? Не буду я в этом каяться! Вдруг я почувствовала, что этому энтузиасту покаяния надоело моё занудство. – А и не надо, матушка! Не напрягайтесь! Идите себе домой! Мы за Вас всё сделаем, ведь не зря же мы тут собрались. Я в безсилии выкрикнула последний аргумент: – Так не по Православным же это канонам! Кто же придумал этот чин покаяния? – А это я и придумал, матушка! – отвечал человек в чёрном балахоне. Зовут меня Берлоус. Вот сегодня ночью я этот чин покаяния и сочинил. Круто получилось, правда? Особенно мой любимый пунктик: «Прости нас, Господи, за то, что пропили свои ваучеры, а значит продали частицу Родины за бутылку водки!» – А я ещё лучше придумал! – оттолкнул Берлоуса другой человек в балахоне, – ещё забористей! Я – отец Микрафон! Сегодня ночью на меня нашло вдохновение, и я придумал, в чём ещё надо каяться русскому народу! Отец Микрафон был очень возбуждён, он размахивал руками, говорил быстро и громко, тряся косматой головой. Было видно, что он настоящий ревнитель покаяния. Народ вокруг настороженно прислушивался. Один мужичок с окладистой бородой, в чёрной одежде особенно старательно пытался осмыслить откровения Микрафона, почёсывая седую голову. Неугомонный ревнитель продолжал: – Вот послушайте, чего я придумал! Например, почему русский народ должен каяться в убийстве только одного царя? Ведь их же в русской истории многих убили, а кого не убили, тех тайно отравили. Вот и надо русским каяться в убийстве всех своих царей! Здорово я придумал, правда? От радости Микрафон запрыгал и закричал: – Я ещё много чего придумать могу! Так что все на колени! Кайтесь, кайтесь грешники в убиении и отравлении всех своих царей! Народ стал медленно и послушно опускаться на колени. Вдруг тот самый мужичок в чёрном, который так старательно всё слушал, вскочил и завопил: – Не виноват я! Нет на мне и предках моих крови Царя нашего! Всегда мы любили и почитали Царя-батюшку! И пусть встанут с колен те Русские люди, которые невиновны в страшном грехе цареубийства! Наступило молчание. Народ медленно поднимался с колен. Люди в чёрных балахонах забеспокоились, забегали, тряся косматыми бородами и большими носами. Микрафон с Берлоусом подбежали к мужичку и заорали на него:
К мужичку подбежали двое молодых здоровых парней в серой униформе. На руках красовались повязки с логотипом «серая сотня» Они быстро взяли мужичка под руки и вежливо увели его с площади. Народ опять стал медленно опускаться на колени. Спины согнулись под бременем взятых на себя грехов. – «Кровь его на вас и на детях ваших!» – хором захрипели люди в балахонах.
Небо ещё больше заволокло серыми тучами, стемнело, подул резкий ветер. Я поняла, что пора покидать этот страшный сон. Я медленно поднималась над странной площадью и видела, как вьюга заносила снегом согбенные спины, и они превращались в бесконечные холодные сугробы. А над ними летали и каркали чёрные вороны. Влада Миро. февраль 2005 г. Художник Яромиръ. 2005 г.
... «Вы сами, ваши псы и пастухи, Вы все мне зла хотите И, если можете, то мне всегда вредите, Но я с тобой за их разделаюсь грехи». – «Ах, чем я виноват?» – «Молчи! устал я слушать, Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать».... «Волк и ягненок» – басня Иван Андреича Крылова.
P.S. «Мне приходилось в жизни общаться с представителями других наций, бывать, хоть и немного, за рубежом. Нигде и никогда я не встречал такой ненависти к русскому, как у нас в стране.» «…Откуда они взялись за последнее столетие, по чьей команде они наводнили нашу страну и завладели всеми «узлами» жизни – властью, прессой, торговлей, искусст-вом, к которому они абсолютно бездарны, не способны произвести…» Георгий Васильевич Свиридов, «Музыка как судьба» - дневник композитора. |
|
| Орден Дракона "ДРАКУЛА" |
| При полном или частичном воспроизведении материалов узла обязательна ссылка на Орден Дракона "ДРАКУЛА" |
Человек с большим
носом нервно перебил мои
рассуждения:
– Опомнись,
несчастный! Недопустимо устраивать
такие грубые провокации на нашем
мирном собрании! Ты же общество
раскалываешь, вносишь безпокойство
в умы!
И спины согнулись
ещё ниже.
