Герб Ордена Дракона Орден Дракона ДРАКУЛА Герб Ордена Дракона
 ОРДЕН ПОБЕЖДЕННОГО ДРАКОНА ВО ИМЯ СВЯТОГО ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА 

+ ОРДЕН ДРАКОНА
+ БИБЛИОТЕКА
+ ГАЛЕРЕЯ
+ ЖУРНАЛ СПХ
+ ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ
+ КНИГА ЦАРСТВ
+ МГНОВЕНИЯ
+ СВЯЗЬ
+ ГОСТЕВАЯ
+ ССЫЛКИ



ТАЙНА БЕЗЗАКОНИЯ

РУССКАЯ ПОЭЗИЯ

ЖИЗНЬ ЗА ЦАРЯ

РУСЬ и ОРДА

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ

РУССКАЯ УКРАИНА

ЦАРЕУБИЙСТВО

КОНЕЦ ТЕРАФИМА

СТАРЫЕ РУКОПИСИ

РУССКОЕ ПОКАЯНИЕ - II

СЕРГИЙ СТОРОЖЕВСКИЙ

ДУХОВНАЯ ОПРИЧНИНА

МОЦАРТ И САЛЬЕРИ

ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ

КНИГА ЦАРСТВ

Журнал Священная Хоругвь

Журнал Священная Хоругвь

Журнал Священная Хоругвь

КНИГА ЦАРСТВ

 

 

12 февраля

2010 года

пятница

15:30

Посвящение на Царство

Как странно уходят эпохи,

Вчера, вроде был Лунгин,

А сегодня лунгинские крохи,

Точнее, обрывки картин

 

Ещё промелькнут в сознании,

Порвутся и пропадут,

И вот уж опричники псами

На суд Лунгина ведут.

 

Идут, и машут метлами,

И в снеге нам путь метут,

И сквозь метели пламя

Хоругви Христа плывут.

 

Кругом же горят рекламы,

То "Царь", то Уайльдов "Грей"

Ha световых экранах,

А буря все злей и злей.

 

Они нас уводят в Бездну,

Они нас во Тьму зовут,

Но Грозный жезлом железным

Громит их и там и тут.

 

Черная контр-революция!

С неба веселый гром!

Баста! Долой Конституцию!

Даешь Опричный погром!

 

А буря все нарастает,

А ветер гимны поет

И впереди всей стаи,

Бедный Лунгин идет...

 

В одной рубахе, разутый,

Бредет за Царем Лунгин,

А в спину ему Малюта

Тычет железный клин.

 

Тащут его на аркане,

Туда где сидит медведь,

А народ за опричными псами

Бежит новый фильм смотреть…

 

Бежит, и радостно машет,

– Тащи Лунгина, давай!

– Пусть знает, зараза, наших!

– Мишенька, раздирай!…

 

– Ну что, хорёк, доснимался?! –

– То-то, будешь вонять,

– Видно шыт обоср…. ся,

– Ох, не могу обонять!

 

Идут, хохочут, смеются,

Радуются, поют, –

Что ему, блин, конституция! –

Это же русский люд.

 

Однако мы довольно долго бродили по мужской половине Опричной Александровой Слободы,

стояли перед Троном Иоанна Васильевича,

спускались в какое-то подземелье, где в колодках сидел бледный восковой боярин согнувшись “в три погибели”,

а у стены недалеко от дыбы стоял Малюта Скуратов в меховой собольей шубе и высоченной боярской шапке трубой.

В итоге, мы пришли в какое-то последнее помещение, где с нами со всеми, а особенно с Леонидом Донатовичем произошло некое приключение, некая даже мистерия что ли...

Было это так. Наш экскурсовод Татьяна, указывая на некие одеяния, висящие на спинке высокого стула, сказала, что это облачения Царя Иоанна Васильевича, и нам всем, сейчас, надо избрать из нас того, кто на время самим Царем Иоанном и будет.

– И кого же нам избрать? – спросила она, поглядывая на меня.

– Вот его! – ответил я, указывая на десятилетнего мальчишку.

– Нет, его еще рано. Давайте или вы, или вы, – указала она на меня и на Игорь Игоревича.

– Нет, давайте все-таки Вы! – остановила она на мне свой выбор, и добавила:

– Сейчас мы будем Вас облачать.

Я встал и начался процесс облачения.

Сначала на меня через голову одели и застегнули что-то вроде большой рясы, расшитой и усыпанной драгоценными каменьями и жемчугами. Затем сверху, через голову же на плечи наложили бармы, а на мою склоненную голову надели головной убор, очень напоминающий шапку Мономаха.

И наконец, в правую руку мне вложили тот самый знаменитый посох, который, как говорит предание, был когда-то посохом самого Иоанна Богослова…

После этого меня усадили на некое подобие трона и я, уже в образе Царя должен был сам избрать себе сваху, которая в свою очередь, должна была избрать трех царских невест, из которых я должен был потом сам выбрать себе одну, – будущую Русскую Царицу.

Невест избрали, также облачили в некие сарафаны и кокошники, каждая из них даже станцевала небольшой импровизированный танец с платочком, затем я выбрал из них, чтобы не обижать двух взрослых девушек, самую молоденькую из всех, третью, 12-ти летнюю, и даже одел ей на палец перстенёк с камушком, временно переданный мне экскурсоводом Татьяной. Потом мы все сфотографировались на память, и игра закончилась. Все это было очень весело.

И вот с меня уже снимают Царские облачения, мы благодарим экскурсовода Татьяну за прекрасную экскурсию, и выходим на улицу. Но я думаю совсем о другом. Игра – игрой, и шутка шуткой, но дело-то, братья и сестры, было совсем не шуточное. Когда я во всем Царском облачении, в бармах, в Шапке Мономаха и с посохом Иоанна Богослова в деснице сидел на троне по телу моему бежали мурашки, а в душе поднималось какое-то возвышенное, необычное и необъяснимое волнение. Я вдруг почувствовал себя Богопомазанным и Боговенчанным Государем Всея Руси Царем Иоанном Васильевичем Грозным. Почувствовал не в шутку, а н а    с а м о м    деле!   

И хотя я старательно    и г р а л    р о л ь    Царя, мысли и чувства мои, как говорится, были далеко от этого милого действа. Я вдруг почувствовал и тяжесть шапки Мономаха, и тяжесть, будто ставшими чугунными барм на своих раменах, и тяжесть и живую силу посоха в Царской деснице своей. Да так, что пальцы, вдруг, сами до боли сжали обёрнутое малиновым бархатом и золотой нитью древко посоха, так, что костяшки пальцев побелели, и в голове пронеслась мысль:

– Ну, что, гады, допрыгались?! Теперь я – Царь! И всем вам теперь кирдык!

– Федька, тащи их сюда! – захотелось мне крикнуть, но я вовремя опомнился, и стал сладко улыбаться своим невестам...

+ + +

 

13 февраля

2010 года

суббота

15:30

Народный Царь

 

 

Да, много я Царей повидал на своем веку. Один только Клыков, или Андрей Щедрин и Александр Павлович чего стоят. Причем, каждый из них создавал свою теорию Царства, обосновывал законность своего правления. У Клыкова был даже свой придворный теоретик, эдакий современный старец Филофей с Иваном Пересветовым в одном лице. Звали его Владимир Ильич. Нет, вы не подумайте, ничего мистического... Просто наш Владимир Ильич когда-то был биологом. И даже кандидатскую по биологической науке защитил. И подвизался он в то время где-то в стане Бурбулиса и Станкевича. Но потом то ли что-то случилось в его карьере, то ли задание дали, и он перешел в стан сначала общенародников, потом патриотов-почвенников, затем православных, и, наконец, обрел свою гавань, в отряде монархистов-соборников. Вот этот самый Владимир Ильич и разработал для Вячеслава Михайловича теорию    Н а р о д н о г о    Царя. Позже сам Клыков на разных вечерах, собраниях, соборах и съездах, фондах и конгрессах, часто цитировал из книги Царств Ветхого Завета слова: "Избери себе Царя из народа своего, а из других народов Царя не избирай", имея в виду что надо избрать, – именно    и з б р а т ь    – Царем достойного, даже самого достойного русского человека, причем желательно чтобы человек этот достойнейший был именно откуда-то из самой глубины простого народа, лучше всего из крестьян, причем из крестьян Курской губернии, так как она, Курская губерния, во-первых стоит на границе “Триединого Царства” – России, Белоруссии и Украины, а во-вторых, сам Вячеслав Михайлович был из Курской губернии родом... Он как-то особенно напирал на эту Курскую губернию, особенно на Прохорово поле, монумент Победы на котором был поставлен именно им, Вячеславом Михайловичем. А еще более напирал он на деревню со странным и таинственным названием Мормыжи, где он, видимо, хотел основать что-то навроде Опричной Столицы, наподобие Александровой Слободы – знаменитой Опричной столицы Царя Иоанна Васильевича Грозного.

Сам Вячеслав Михайлович как-то не замечал, что теория    и з б р а н и я    Царя “из народа своего” полностью противоречит всем законам так называемого “солического права”, то есть законного престолонаследия, и всей несколько тысячелетней традиции призвания – а не избрания! – Царей на Царство почти во все без исключения времена и народы. Он как-то забывал, что Рюрика Новгородцы не избрали, а именно    п р и з в а л и ,    обосновывая это тем, что “земля наша обильна и богата, а порядка в ней нет”, поэтому “приди и правь нами”. И Рюрик будучи по одним данным    в а р я г о м ,    т.е. Русским Князем с острова Рюген, а по другим – Датским кунингом, пришел, и начал править. От него, как известно, и пошла династия Рюриковичей. Романовы же происходили от известного воина боярина Кобылы, или Гланды Дивоновича Комбилы, выехавшего из Литвы или “из Прусс” в конце XIII в. в Москву, – фамилии, точнее прозвища, в те времена достаточно, видимо, распространенного, так как означала она воина на коне, конника. Отсюда же и фамилия знаменитого сербского воина Милоша Обилича (Кобылича), основавшего знаменитый Орден Дракона, и убившего на Косовом Поле султана Мурата. По другим данным род Романовых происходит от древнего жреца – волхва по имени Кри-Кривейша, что на современный Русский язык можно перевести как “Кровь-Кровавейший”, то есть жрец совершающий человеческие жертвоприношения, что опять же, как считают некоторые особо посвященные исследователи, и аукнулось через много веков в судьбе Николая II и Его Семьи. Кто были этот Комбила и Кри-Кривейша по национальности – трудно сказать, хотя бы потому, что национальности в нашем понимании тогда ещё не было, а жрецы и воины, как я понимаю, вообще составляли некие особые касты, где ценилась не принадлежность к тому или иному племени, в владение кривым ритуальным ножом и прямым обоюдоострым мечом...

Но Владимир Ильич, будучи уже не биологом, а историком, и одновременно являясь Заместителем президента Международного фонда Славянской Письменности и Культуры, т.е. заместителем самого Вячеслава Михайловича, всячески напирал на то, что происхождение из древнего княжеского или хотя бы боярского рода при    и з б р а н и и    Царя на Царство не имело никакого значения, и что цари могли происходить из самых простых людей, о чём говорили животные клички их предков, типа : Кошка, Собака, Медведь, Волк, Лось Кобыла и т.д.

– Вот происходят же Романовы от простого воина по кличке Кобыла, – помнится, убедительно говорил он на вечере, посвященном памяти Митрополита Иоанна, проходившем в одном из кинотеатров Москвы. А Вячеслав Михайлович Клыков сидел с важным видом здесь же рядом, на сцене, и глаза его орлиные загорались при этих словах Владимира Ильича особенным ярким блеском, в которых святилось и согласие с этим тезисом его заместителя, и радость от того что народ слушает не возражая... Да и сам Вячеслав Михайлович с большим и всевозрастающим вниманием слушал такие речи своих подчиненных, испытывая при этом какое-то мистическое, приятное и великое чувство…

Почему всё это происходило? Да, очень просто. Вячеслав Михайлович Клыков, кроме того, что он был хороший, сильный скульптор и крупный общественный деятель, в душе был ещё и романтик. А романтиков всегда влечет что-нибудь необычное и фантастическое. И это хорошо. Ведь мы же русские люди. А Клыков был именно – Русским человеком. Да не просто, а с большой, как говорится буквы. И самое главное, за что его надо особо уважать и чтить его память – боролся за Россию, что называется – до конца, до последнего мига своей трудной подвижнической жизни. Вечная ему память в душах всех русских православных христиан. А ведь сильный был бы на Руси Царь – Вячеслав-I!

+ + +

 

11 февраля

2010 года

четверг

15:15

Явление Царя – II

 

Трамваи встали. Они словно светящиеся изнутри хрустальные наутилусы тихо дремали во все нарастающей снежной буре, и человеку идущему сквозь это белое снежное марево, казалось, что он находится где-то глубоко на дне мирового снежного океана, имя которого – Россия...

Так они жили, так и разворачивались эти Вселенские картины одновременно похожие и на Великую книгу Вселенского Бытия, и на сцену нашей серверно-ледовитой оперы Римского-Корсакова, действие которой развивается где-то в глубинах северных морей, и на метельное вступление к Пушкинской “Капитанской дочке”, когда из глубины этой снежной бури вдруг появляется какое-то черное пятно, не-то призрак, не-то стог сена; не-то лошадь, не-то человек, который на поверку оказывается Пугачёвым... И кибитка с ямщиком, Гринёвым и Савельичем по указанию этого, непонятно как возникшего в снежной буре фантома, переваливаясь, продолжает двигаться дальше...

Так и тут. Передний трамвай вдруг радостно зазвонил, вздрогнул, вспыхнул весь изнутри загадочным абажурным светом и тронулся, прорубаясь сквозь сплошные, накатом идущие густые снежные волны.

А за ним второй, третий... И мир этой подвижной трамвайной цивилизации как-то ожил, зашевелился, зазвенел, застучал колесами по стыкам, загремел и запрыгал, и пошел-пошел, родимый, поехал дальше в ночь, в пургу, в буран, в белую полыхающую волнами и сполохами февральскую метель, ту метель, которые бывают только здесь на Руси, в Москве, в Сокольниках, на горке, где когда-то стояла прекрасная деревянная графская усадьба над прудом. А наш    т а й н ы й    ЦАРЬ опричной партизанской России работал тогда в этой самой усадьбе    н о ч н ы м    с т о р о ж е м,    одиноко сидя за столом в небольшой привратницкой комнатушке, которая тайно существовала весь период страшного    х а з а р с к о г о    пленения Святой Руси. С тех пор, а это, если мне не изменяет память, было в 80-х, ушедших годах, давно ушедшего ХХ-века, – с тех пор много воды утекло, ох, много, – и усадьбу ту давно сожгли лихие люди, в самом начале перестройки – где-то в 85-ом - 86-ом году, и даже место, где она стояла над прудом давно травой поросло, и много    Ц А Р Е Й    разных на Руси появлялось, сверкало, боролось, утверждало своё явное “лже-царство”, и пропадало, сходило на нет, сдувалось, растворялось в океане грёз и сновидений, называемом “Попытки Восстановления Монархии на Русской Земле”! Всё пропадало, уходило, умирало, гинуло, и только сильный ветер – буран гнал снежные волны в Сокольниках, и высокие старые монархические лиственницы, словно мачты фантастических шхун, шумели в вышине хоругвями, флагами и парусами... “Все уходят Цари наши, все. Скоро не одного не останется”, – думал этот неизвестно откуда возникший, из белого бурана появившийся человек, рядом со своим соратником по творчеству сидя на теплом сиденье почти пустого вагона трамвая № 4, который шёл от остановки “Станция метро СОКОЛЬНИКИ” по направлению к “Богородскому”, – где они все?..

Где Гектор? Где Ахилл? И где Парис?

Елена где? Кассандра? Агамемнон?

Лишь катит волны мертвенные Стикс,

Рекой Забвенья и печали древней…

А действительно:

Где Клыков, Где Васильев, Где Чуваш?

Наш Александр Палыч Алексеев?

Калентьев где, соперник вечный наш?

Сломал, болезный, в русском шторме шею...

Лишь снег летит, лишь белая метель,

Всё покрывает волнами забвенья,

И кажется, что тонкая свирель

Поет и плачет русским Откровеньем…

Где коронованный в Ногинске Николай?

Где сын и внук Царевича живого?

Вдруг узнаем, что не было тех мук,

Что сын спасен Божественным Покровом.

Что там в подвале был не ритуал,

А нечто, чтоб запорошить нам зренье,

И тайный их шытовский трибунал,

Давал тогда лишь гала-представленье...

Мы вдруг узнали, что Царевич жив,

Как впрочем Ольга и Анастасия,

Уральский театральный коллектив

Увез их всех в Одессу или в Киев...

Что много лет вся Царская Семья,

Жила спокойно где-то на Кавказе,

Что Царь курил там “Три богатыря”

И ирисы стояли в синей вазе...

Черт знает что! Ведь сразу не поймешь,

Как можно врать бесстыдно так народу,

Что эта фантастическая ложь

Войдет вдруг в монархическую моду.

Но люди врут: Царевич Алексей

Остался жив, и Царственного сына,

Оставил нам. А тот уж как Персей,

Шытам отрежет скоро пуповину.

Но ложь всё это! Царская Семья,

Вся сожжена соляной кислотою,

И сиротливо Родина моя,

Страдает под Кровавою звездою.

Всё так же в мире властвуют шыты,

Всё так же миром правит Бездна Ада.

Все также пресмыкаются рабы,

И пляшут по шытовским маскарадам.

И только здесь, в Сокольниках, во мгле,

В метели буйной, в буре белоснежной,

Видением, – как будто в тонком сне

Явится Царь в густой пурге безбрежной.

На остановке Царь и верный друг,

Стоят вдвоём о творчестве мечтая,

Трамвай придёт, и Богородский Круг

В конце пути окружность замыкает,

Чтобы обнять, укутать, окружить,

Обезопасить белыми снегами,

Чтоб Ангелы друзей могли укрыть

Своими белоснежными крылами...

Се Царь грядет! – гудит, свистит метель,

В метели машут ангельские крылья,

И будто бы качая колыбель,

Скрывают их летящей снежной пылью...

И создают убежище для них,

Их укрывая снежною оградой,

Чтоб за стихом ложился мерно стих

В поэму жизни Царственного Града…

Ночь с 7-го

на 8-е февраля

2010 года.

+ + +

 


 

Похороны атеизма и дарвинизма Сожжение книги о колдуне Гарри Поттере На Пушкинской площади в Москве прошло молитвенное стояние против анти-Мадонны Пикет против премьеры фильма «Код да винчи» РУССКОЕ АУТОДАФЕ

 

 Орден Дракона "ДРАКУЛА" 
При полном или частичном воспроизведении материалов узла обязательна ссылка на Орден Дракона "ДРАКУЛА"