Из священных глубин
сокровенной России
Вдруг подует на нас
благодать,
И отряд партизан
сквозь снега буревые,
Вмиг пойдет свое
Царство искать
.
Где оно залегло, наше
Русское Царство,
Сколько выпустить
стрел, сколько копий сломать,
Сколько весей пройти,
колдовства и коварства,
Сколько цепей
незримых порвать.
.
Православия плещется
Черное Знамя,
Что их ждет –
Откровенье иль Смерть,
А в ночи раздувается
белое пламя,
Над сугробами мечется
смерч
.
Над Москвой в белом
мареве носятся бесы,
И зеленая зыблется
муть,
И витрин и реклам
дымовая завеса,
Посмотреть, словно в
бездну шагнуть.
.
Православие – Жизнь!
А кругом только Смерти
Разгорелись в ночи
письмена,
И несутся, и пляшут, и
кружатся черти,
И белесо мелькают
бельма
.
"Затащи меня в
Ад!" – призывают рекламы,
"Загляни в
Преисподнюю!" – титры
зовут,
И Москва – не Москва,
а подобье Пергама,
И последние сроки
грядут.
.
Мiр враждебен Руси, Мiр
– Антисистема,
Сам рогатый козел
Бафомет
Маргариту зовет всю
обмазаться кремом,
И садится в кабриолет.
.
С театральной стены,
усмехаясь, Радзинский,
Бормоча про себя
сиферот,
Смотрит злобно на нас
черный маг жидовинский,
Искривляя
кощунственный рот.
.
Он расскажет нам
сказки про Русское Царство,
И как мы все убили
Царя,
И как русские полные
злого коварства,
Лили царственной
крови моря.
.
Как народ, озверев,
рушил белые церкви,
Как горели монастыри,
И хохочут от сказок
Радзинского черти,
И танцуют шыты до
зари.
.
Рестораны полны
химерических теней,
Вампирических красок
и лиц,
Фиолетовых масок и
запахов тленья,
И хохочущих бледных
девиц
.
Всюду клювы и когти, и
крылья и гривы,
Ресторан трупным
тленьем пропах,
Там танцуют и пьют, и
смеются игриво,
И помада как кровь на
губах.
.
Как бледны кровососы,
как нежны вампиры,
Как прозрачен на свет
нетопырь,
Как в руках юной
ведьмы вибрирует лира,
Как рыдает кровавый
упырь.
.
Там Сванидзе и Познер,
Гордон и Невзоров,
Вурдалаки и нетопыри
Пролетают в метели
над Русским простором,
Вызывая "земли
пузыри"
.
О, Москва – Третий
Рим! – мой таинственный
Город,
Мой священный
светящийся Град!
Поглощает тебя
фиолетовый морок,
Пожирает пылающий Ад
.
Но над этой землей,
превращенной в бордели,
Вдруг возникнет
Малиновый звон,
Вдруг проступят из
белой снегов колыбели
Православные лики
икон
.
И отряд партизан по
гудящей метели,
По несущейся белой
пурге,
Крестным Ходом уходит
к таинственной цели,
Развевая знамена во
мгле
.
Где-то там в глубине –
Тридевятое Царство,
Справедливый наш
Батюшка Царь…
И идет Крестный Ход
сквозь пургу и мытарства
И горит и не гаснет
фонарь…
.
Эти люди давно уж не
здесь пребывают,
На записочках их
имена…
А метель то завоет, то
вдруг зарыдает,
И Хоругвь в ней почти
не видна…
